Толя Федотов, доктор наш драгоценный, третий месяц, с того июльского случая у него на лоджии, когда вдруг рядом что-то чвякнуло, хрустнуло и мерзко завоняло, ходил за ним как пришитый, не отогнать. Мерял температуру, давление, слушал стетоскопом, записывал в блокнот и всё время бормотал:

— Не может быть! Не может быть!

И то верно. Ни пить, ни курить, ни колоться, ему больше не хотелось. Вообще! Как отрезало. Прямо чудеса!

* * *

В салоне Мерседеса было тихо, даже радио не работало. Что-то он подустал сегодня от песен. Работал концерт на Рублёвке. Госдача. За деньги конечно. Зал был небольшой, быстрее большая комната, но народу набилось… Вон всё заднее сиденье машины цветами завалено, стекла не видно. Хорошо хоть боковые зеркала у Мерседеса большие, назад смотреть можно было без проблем.

Пригласивший его бенефициар госдачи — крупный правительственный бонза, на коленях стоял:

— Володя! Дорогой, золотой, серебряный. Только не уезжай, видишь же что творится! Соседи как с ума сошли. С деньгами всё решу, хоть часик ещё побудь с нами!

Побыл два… Вот и задержался.

Марина… Точно сейчас не спала, его ждала. Она умница, буквально по свистку прилетела, окружила вниманием и заботой. И назад в Париж что-то не торопилась улетать. Да и правильно! За Оксану молчала, как рыба об лёд, хотя конечно знала. Не может быть, чтобы не доложили друзья-товарищи.

Оксана… Оксана. Она уже с Лёней Я., молодым талантливым актёром Таганки. Слышал скоро поженятся. Ну и хорошо, дай Бог им счастья. Красивая пара получилась. Если честно, староват он для неё был, что сказать. Всё-таки 22 года разницы. Хотя это им не мешало, факт.

Книга… Роман его новый, фантастический, про зелёную магическую кобру Офиофаг, которая творческих алкашей и наркоманов в Москве вылечивала полностью и безрецидивно. Ну если хотела конечно и правильно её подманить. Нормально текст шёл, уже на эпилог сюжет выворачивал.

Вообще увлёкся он писательством. Как какой-то канал открылся, что ли? С утра садился за стол, голова пустая. Настраивался на определённую волну, кое-как первый абзац марал… Хоп и полились слова и мысли, только успевай записывать. Как диктовал кто-то. А может так оно и было?

Там, в своём романе, он такую классную фишку придумал, про котов. Что они на самом деле не умирали, а просто шли жить в другое время. К кому хотели. Коты это могли, они знали тайные лазы во времени. И главный герой вдруг встретил своего кота Васю из детства, которого он очень любил, а тот его. И они узнали друг-друга. Марине этот эпизод прочитал… рыдала. У неё тоже любимый котейка был в детстве.

Кстати о Васе… Дружка своего закадычного, Васю, Василия Макаровича, уже увы ушедшего шесть лет назад… он первого по сюжету спас у кобры Офиофаг от водки. Пусть «Разина» своего доснимет, хотя бы так.

Надо потом Стасу Говорухину этот свой текст показать, может выкрутит из него киносценарий или пьеску какую-никакую? Он профи, сразу скажет, выкрутит или нет? А что, фильмец или спектакль что надо может получиться, не хуже «Места встречи…» в народ зайдёт. Алкашей-то у нас, ого-го!

* * *

Ладно, сейчас уже на мост… крутанётся под ним… на Рочдельскую… там до Пресненского Вала… направо, по Климашкина, и всё… считай приехал домой, на Малую Грузинскую.

Но судьбу не обмануть…

На мост перед СЭВ-овской «книжкой», справа, снизу, с набережной, уже медленно выруливал огромный оранжевый КАМАЗ-мусорщик с прицепом. Потому он и работал по ночам, что на дорогах не было других машин. Водитель КАМАЗа их просто не видел из-за своих габаритов.

— Да куда же он прёт, б⁈ Ещё и с прицепом, б⁈ Уже не объехать… А-а-а-а!

БА-БАХ!

* * *

… и шикарное «серебряное ландо» как ракета, тяжело ворочаясь в воздухе, взлетело, замыкая собой потрясающую живую картину…

Торжественно-тревожное ожидание… На фоне ночных бликов Москвы-реки ярко светящийся мост на Новый Арбат — на нём огромный оранжевый КАМАЗ-мусорщик с прицепом и медленно летящий над ним серебристый Мерседес.

Машина зависла в воздухе… резко изменила траекторию полёта и… рухнула прямо на мост!

И цветы, цветы, цветы. Они через разбитые стекла салона фейерверком вылетели с заднего сидения Мерседеса и заботливо застелили собой как цветным саваном всё место автокатастрофы, включая тело погибшего водителя. А его бессмертная душа так и продолжила свой прерванный полёт в вышние дали. По той же самой траектории, в направлении холодного Млечного Пути.

Рождённый разбиться, от водки да не погибнет!

«Владимир, или прерванный полёт». Именно так впоследствии и назвала свою поминальную книгу о муже Марина Влади.

Первая неделя совместной жизни

26 июля 1980 года, суббота. «Дом авиаторов»

Первая неделя нашей самостоятельной совместной жизни пролетела мгновенно. У Татьяны — вся в домашних хлопотах. Оказалось, что «ничего в доме нет, даже нитки с иголкой» и она с утра собиралась и шла по магазинам… иголки искать, а-ха-ха!

И хорошее вроде бы это дело походить по магазинам олимпийской Москвы, деньги потратить. В эти магазины много чего завезли под Олимпиаду, сплошной импорт. Я было сунулся с Татьяной по этим магазинам, но очень быстро сдулся, не хватило выносливости. Час-два и всё, голова моя кружилась, какие-то тени перед глазами начинали мелькать. А Татьяна ничего, москвичка-же, привычная. Приходила вечером, нагруженная пакетами и коробками как верблюд и ещё у неё силы оставались на готовку, уборку, ну и на меня любимого конечно. И не жаловалась.

Я предложил ей взять приходящую помощницу по хозяйству, внизу на парапете дома висело много объявлений с предложениями. Хотя бы на уборку и готовку. Отказалась, чужой человек в доме ей не был нужен. Но это она так пока. Привыкла, что дома мамочка всё делала, а в хрущевках горничных не было. Но это не точно!

К полноценной домашней готовке сама Татьяна тоже пока