— Снег локально падает, — заметил Валерон, — только на вас. Божья помощь, не иначе.

Все же мы наметили один городок между Тверзанью и Дугарском — за пару часов доедем, соберем все и там же заночуем. Находится он не на прямой между городами, то есть отправленные дружинники в него не завернут, зато Валерон успеет добежать в бесплотном виде до Прохорова и вернуться. А там уж пусть решают, сниматься с места или погодить. Священник опять же появится — это будет для князя остужающим фактором, как я надеюсь. Эх, телефона не хватает, хотя переговорные артефакты имеются, но они дорогие и парные. И схем в открытом доступе нет.

Как только мы сели на снегоход, Валерон нарядился в свой зимний комплект и принялся рассказывать все, что мы пропустили сначала по причине того, что было не до наблюдений, а потом по причине того, что находились слишком далеко.

— У них слишком хорошие артефакты, — расстроенно пожаловался Валерон. — У князя и Козырева — так точно. Ни мне, ни Мите не удалось пробить.

Снег не прекращался и действительно шел узкой полосой, а еще задувал ветер, заметая наши следы. Скоро нас невозможно будет выследить по такой приметной полосе.

— Может, и к лучшему, — сказал я. — Пока кровь не пролита, всегда есть надежда на примирение.

Честно говоря, я так не думал. Куликов показал себя не просто непримиримым врагом, но и не совсем адекватным, поэтому примирение с ним — последнее, чего бы мне хотелось. Но Наталья и без того выглядела убитой прослушанным разговором, ни к чему ее было добивать своим мнением по поводу ее отца. Она, конечно, храбрилась и старалась не показывать своих чувств, но у нее не было таких навыков притворства, как у остальных в семействе. Поэтому прорывалось временами и настоящее.

— Да какая надежда? Он настроен тебя при встрече на ноль помножить, — возмущенно тявкнул Валерон.

— Кажется, я поняла, откуда Петя понабрался таких странных слов. Я надеюсь, что отец остынет и мы сможем договориться. Иначе — разрыв с семьей. Если отец пострадает, ни сестра, ни мать мне не простят.

— Он, вообще-то, подумывает нас обоих убить, — не удержался я. — И если будет стоять вопрос, полный разрыв с твоей семьей или наша смерть, я выберу разрыв. Его я точно переживу.

— Пацифистка, — припечатал Валерон. — Иногда надо показать зубы и тяпнуть посильнее, иначе уважать не будут.

Наталья замолчала, не стали болтать и мы. Да и не до этого стало.

Тверзань мы огибали по широкой дуге, проверяя все подозрительные гладкие места. В одном месте повезло: Валерон с Митей извлекли из подснежного убежища приличную кучку кристаллов. Но остальные проверенные места оказались пустышками.

Когда доехали до городка, маленького, но с центральной площадью, Валерон выплюнул вместе с Митей палатку и гордо сказал:

— Как чувствовал, что пригодится.

— Это откуда? — подозрительно спросила Наталья.

— Это из захоронки одного очень нехорошего типа, с артелью которого у Пети были разборки. Они хотели его скормить твари в зоне, представляешь? — возмущенно тявкнул Валерон. — А потом, когда не вышло, главарь лично приходил, чтобы убить. Не получилось. И я считаю, что это все — наша честная добыча, а Петя артачится. Говорит, что его могут принять за убийцу этого аристократа, который с палаткой в зону ходил. Хотя на ней не написано, чья она.

— Мы ее могли найти здесь, — твердо сказала Наталья. — Закон зоны: кто нашел, того и вещь. Герба на ней нет.

— Наш человек, — обрадовался Валерон. — Я тоже считаю: имущества много не бывает. Нашли и нашли. Ночевать же где-то надо? Митя, ты чего стоишь? Собирай кристаллы, пока не засыпало. Смотри по улицам и в разбитых домах. Но больше по улицам. А я сбегаю до Прохорова. Может, и вам чего вкусного принесу.

Он растворился в воздухе, решив, что с размещением палатки мы справимся без него. Решил ставить я ее все же не на середине площади, а внутри каретного сарая одного из особняков. Ворота на сарае сгнили, но кирпичные стены стояли крепко и воспринимались мной дополнительной защитой, а пол там был все равно земляной, утоптанный до каменной твердости да еще и промерзший.

Наталья в установке не участвовала, сказала, что ей нужно пройтись. Думаю, кристаллы ее волновали в последнюю очередь — хотелось побыть одной, возможно, поплакать. Я препятствовать не стал: в городе пусто, опасности нет, в случае чего рядом и я, и Митя. Утешить я ее все равно не мог. Да и приняла бы она у меня утешение? С этим ей придется жить. Хотя, как мне кажется, она уже понимала, что отец относится к ней не как к дочери, а как к ресурсу. Ценному и подконтрольному.

Палатка оказалась приличных размеров и заняла почти все пространство сарая. Внутри был встроенный подиум под спальный мешок, небольшой раскладной столик и стулья. Но энергии на магические прибамбасы уже не хватало, поэтому пришлось все подзарядить, после чего я втащил оба спальника внутрь и решил сварить кашу, пока палатка и спальники прогреваются. У меня были и готовые блюда от Прохорова, но подобные простые действия успокаивали и помогали думать. Заодно и справочник по бытовым заклинаниям просматривал, потому что почему-то был уверен, что найду там что-то подходящее для извлечения кристаллов со дна.

К тому времени, как каша сварилась, Наталья как раз вернулась. Глаза у нее были красные, но больше ничего не указывало на то, что она плакала. Вместе с ней пришел и Митя. Кажется, именно ему удалось успокоить мою супругу.

— Что мы будем делать дальше? — спросила она.

— После того как соберем кристаллы? Уедем из этого княжества. Я планировал осесть в Володаре, но не сложилось. Нам здесь будет опасно. К тому же тебе нужно оканчивать гимназию. Последний год же?

Она кивнула, а я невольно подумал, что мой аттестат ей лучше не показывать — в шоке будет от посредственных оценок.

— Я могу сдать экзамены экстерном. Мама как раз вела переговоры в гимназии, когда все это случилось.

— Туда теперь лучше не обращаться. Экстерном можно и у нас. Отчим договорится, он в попечительском совете, к его просьбе прислушаются. Пока решаем этот вопрос,