Я повернул голову и посмотрел на этого самого Лисина. Пацан, на вид, был достаточно крепким, с квадратной мордой и большими кулаками. Но вот глаза… по ним я понял сразу, что он самый настоящий трус. Таким, не место в клир.

— Можете возвращаться в казарму и собирать вещи, — сухо продолжил Белов. — Таких как вы я не намерен больше обучать. И думаю, деканат меня поддержит. Ну и, звезда сегодняшнего занятия, — куратор быстро переключил внимание с потухшего студента, на меня. — Волков. — Тяжело вздохнул Андрей Алексеевич.

В аудитории сразу же повисла напряженная тишина. Снова стало слышно, как в железном ящике скребутся выжившие твари.

— Тридцать семь монстров. Все — мертвы.

После этих слов наступила гробовая тишина.

— Только я даже и не знаю, похвалить вас или выговор объявить, — снова вздохнул куратор. — Монстров после вас можно только утилизировать… как вы умудрились обычным артефактом, убить кого-либо? Я пойму, если бы вы, Волков, попадали только по головам. Но… ладно. Об этом мы с вами поговорим лично. И так, подведем итоги…

Белов дождался, когда последние кадеты повылезают и объявил:

— Десять кадетов, которые хоть что-то показали сегодня на занятии, пойдут на второй этап нашего практического занятия, но это будет только завтра. Остальные, — он махнул рукой одному из своих помощников, и тот скомандовал остальным, чтобы начали собирать трупы с пола. — Дополнительные занятия сегодня. По физической подготовке, по устройству артефактов и на психологический анализ. Чтобы завтра, я подумал на счет того, взять ли и остальных с собой.

— А теперь, перерыв час, прийти в чувства и на следующие занятия. Все кроме Волкова.

Толпа первокурсников, замотанных и растрепанных, потянулась в сторону выхода. Я же, дождался, пока мимо меня пройдет Жилин, и направился к Андрею Алексеевичу. Тот и слова мне не сказал, взял мой артефакт в руку и кивнул головой на выход. По итогу, Белов повел меня по длинным коридорам академии в свой кабинет.

Когда мы оказались в полной тишине, в изоляции стен и без лишних ушей, куратор сел на край стола, скрестил руки на груди и прямо спросил:

— Что ты сделал с артефактом? — он был спокоен, но голос был настойчивым. Я хорошо знал его характер и его самого, в «прошлом», разумеется. — Он отличается от того, что был выдан всем.

— Перенастроил, — я пожал плечами, выпрямился и завел руки за спину. — Вы не говорили, что это запрещено. Нам просто выдали их для пользования и ничего не сказали. Вот я и воспользовался. Кто-то, взял в руки и попытался защищаться, многие — просто забыли про его существование, ну а я, чуть подправил каналы, чтобы он стал более эффективнее чем был.

— Где ты этому научился? — Белов смотрел на меня, не моргая. — Волков, я не люблю вранья. Говори честно.

Честно? Не любишь вранья? Как будто я этого не знаю. Андрей Алексеевич отличался от остальных одним очень интересным умением, он действительно понимал, когда ему врут. Поэтому, я ответил честно, но завуалированно. Без уточнений.

— На занятиях, — я тоже не моргал и смотрел ему прямо в глаза. — Если много слушать и если есть желание учиться, то никаких проблем с такой мелочью, как настройкой обычного артефакта — не будет.

— Многое ли ты знаешь об артефактах? — продолжил он. — А? Волков?

— Достаточно, — коротко ответил я. — Вы только поэтому меня позвали?

— Не знаю, пока не знаю, — он отвернулся, швырнул дубинку в коробку у стола, и повернулся ко мне спиной, что-то разбирая на столе. — Я смотрел, как ты сражаешься, Волков. Учитывая, что ты сам по себе боец, меня не удивило то, с какой легкостью ты меняешь стойку или реагируешь на того, или иного врага. Только вот, — он повернулся к шкафу, по праву сторону от стола и направился к нему. — Есть ряд моментов, которые смутили меня. Ты бил только в уязвимое место, словно знал или чувствовал, куда нужно бить. Занимательно, верно?

Он обернулся, посмотрел на меня, и я ответил лишь кивком. Белову это не понравилось. Видимо, он ожидал объяснений, но я ничего не собирался объяснять. Затем, он вернулся всем вниманием к шкафу, открыл дверцу и начал копаться в небольших коробках. После, достал и положил на стол небольшой футляр, полуметровой длины.

— Знаешь, что это?

Я приблизился к столу, посмотрел на бархатистую ткань, которой была обклеена коробка, и попытался угадать.

— Артефакт?

— Верно, — Белов обхватил коробку двумя руками, встряхнул и следом, послышался какой-то щелчок внутри. — Нож убийцы. Слышал что-нибудь о подобном.

Тут я, разумеется, помотал головой. Артефактов в мире было слишком много. И не все клировцы, которые дожили до «пенсии», если так вообще можно было сказать, знали все наименования. И уж тем более, мало кто знал, сколько у каждого клировца «запрещенного» в загашнике.

— Хороший артефакт, мощный, — продолжил Белов. — Говорят, достаточно одного удара в уязвимое место, чтобы уничтожить даже самого непосильного монстра, который появляется из прорыва. А еще, у него есть магический стержень внутри, который позволяет создать вспышку. Стихийная магия, стихийный нож… — он замолк на миг, а затем спросил. — Как ты считаешь, можно ли доверить такое сокровище обычному курсанту? А?

— Раз я здесь, — смело заявил я. — И вы явно показываете мне его не просто так, то да. Думаю, можно.

— Ты сможешь обуздать артефакт с магией, имея слабый потенциал?

— Смогу, — опять же смело заявил я. — Но пользоваться им буду редко. Все же, я хочу дождаться выбора оружия, пройти испытание, что ждет каждого из нас, и выбрать основной клинок.

Ответом Белова была лишь улыбка. Он протянул мне коробку и добавил:

— Чтобы никто не знал о нем. И да, — он указал рукой на дверь. — Он пригодится тебе завтра.

Хм. Завтра будет вылазка? Отлично. Руки как раз чешутся.

* * *

— Что думаешь о нем, Андрей? — Штерн смотрел на куратора «юнцов» пронзительным взглядом.