И оба муравья сидели по домам и ворчали поодиночке: «Что толку в новшествах всяких? Прогресс, развитие техники… Всё равно: вот даже в гости не сходишь! Природу не побороть! Дело к осени, дожди, дожди… Опять бездорожье и непролазная грязь!»
Но вот в один прекрасный день, какие часто случаются в начале сентября, старый муравей, как обычно, всех поучал, делал замечания и ворчал. Вдруг он заметил, что садовник протягивает длинный резиновый шланг из дальнего угла парка прямо к муравейнику.
– Это ещё что за новшество? Опять прогресс! – возмутился ворчун. – Тут у нас нетронутая природа, и – на тебе! – толстый шланг резиновый для полива! Дождей, что ли, мало?!
Садовник аккуратно расправил шланг и ушёл. А муравей продолжал возмущаться, пока не стемнело.
На следующее утро он увидел, что по шлангу в обе стороны снуют сотни муравьёв. Одни спешили по делам, другие неторопливо прогуливались, а некоторые даже катались на самокатах и велосипедах по этой удивительно ровной широкой дороге! И мимо старого муравья, растерянно сидевшего на склоне муравейника, спускались вниз к новому шоссе ещё и ещё муравьишки.
Знакомый малыш, пробегавший мимо, окликнул старичка:
– Дедушка! Идите с нами!
И тогда муравей, не переставая ворчать, всё же с любопытством спустился с муравейника и взобрался по приставленной лесенке на шланг, устремившийся в дальний угол парка – прямо к другому муравейнику.
«Как легко здесь ходить! – подумал муравей. – Не то что плутать в высоченной траве, перелезать через корявые сухие ветки, проползать под опавшими листьями! Замечательное изобретение – вот такая современная дорога! А что, если заскочить домой, прихватить бутылочку кленового сиропа и сходить в гости?»
Долго не раздумывая, он вернулся в муравейник, взял сироп и тут же отправился в путь.
Новая дорога показалась раз в сто короче прежней! И уже совсем скоро два приятеля расположились на террасе, на солнечном склоне муравейника. Они сидели в мягких креслах из лепестков ромашки, а на малюсеньком грибочке-столике кипел самовар и стояли стаканчики с кленовым сиропом. Вокруг муравейника, как и в старые добрые времена, росла густая трава, усыпанная маками, васильками и ромашками. А чуть в сторонке блестело на солнышке новое шоссе – чёрный резиновый шланг.
Хозяин, отхлебнув густого сиропа, недовольно сказал:
– Вот портят красоту! Дорог понастроили. Не люблю я эти новшества!
Гость тоже проворчал: «Верно говоришь…» Но вдруг осёкся, посмотрев на блестящий шланг и увидев ехавшего там на велосипеде внука.
Малыш заметил издалека деда и крикнул:
– Добрый вечер! Как ты добрался, дедушка?
– Здравствуй, внучок! Быстро дошёл. Совсем и не устал!
Старый муравей налил горячий чай в блюдечко, чтобы поскорее остыл; выпил душистого кленового сиропа и сказал другу:
– А всё-таки, дорогой мой, стóит, вероятно, по-новому взглянуть на жизнь! Не надо всегда думать, что только раньше было хорошо. Жизнь-то идёт вперёд, как эта новая дорога. Знаешь ли… Если бы садовник не положил в траву шланг, а мои внучата с друзьями не превратили бы его в новую дорогу, то я бы до тебя не доковылял. И мы, думаю, никогда бы уже не увиделись… Так что теперь я – за всё новое, за прогресс!
Любимые песенки
Звонкое пение зяблика: «Чик-чирик, фиу-фиу…» – прорезало утренний туман одновременно с первыми лучами солнца.
«Опять запел, поспать не даёт», – проворчала старая сова, засыпавшая лишь на рассвете.
«Ни свет ни заря, а он, как всегда, распелся», – подумали мышки.
«Удержу нет на этого зяблика. Точнее часов, – зевнул ленивый кот. – Пять утра!»
И правда, тут же часы на башне замка вкрадчиво прошептали: «Тинь, тинь, тинь, тинь» – и потом глухо отсчитали пять ударов: «Бум, бум, бум, бум, бум». А следом снова полилась песенка зяблика: «Фи-фью, тиу, тиу, тю». Так уж сложилось, что из поколения в поколение прадеды, деды, отец, а теперь и сам молодой зяблик пели и рано утром, и к обеду, и в конце рабочего дня, и перед сном. И начинали свои красивые трели всегда за мгновение до боя часов. Они так чувствовали время, что никогда не ошибались!
Но в парке разгорались споры между совами, белками, барсуками, ежами и даже кротами: хорошо ли, что зяблики просыпаются раньше других и поют так звонко, что потом бывает трудно заснуть? Есть же часы с боем, и этого – вполне достаточно!
Вот молодой зяблик и стал сомневаться: правильно ли петь точно за мгновение до боя часов начиная с самого рассвета? Он спросил однажды отца:
– Папочка, а нужно ли нам так придерживаться семейной традиции и за это частенько выслушивать недовольных соседей, если не всем это нравится?
– Мы же не совершаем ничего предосудительного. Наоборот, делаем очень полезное дело: будим всех утром в школу и на работу, сзываем к обеду и напоминаем, что пора спать, чтобы набраться сил на завтра. И делаем это красиво!
– Но у нас в городе есть часы. И кажется, всем хватает их боя.
– Мой милый, – ответил умудрённый опытом зяблик-отец, – если привычки твоей семьи не вредны большинству окружающих и пение твоё артистично и может многим доставить истинное удовольствие, то и не надо стесняться традиций! Зачем же отказываться от хорошего и полезного в угоду некоторым ворчунам и лентяям, которые просто не могут утром продрать глаза и вовремя встать на работу или учёбу?
Зяблик любил и уважал отца. Он прислушался к его мнению и продолжал петь всегда вовремя – за мгновение до боя часов.
И вот однажды он пропел ранним утром песенку: «Тиу-тиу-та… Пора вставать!» – и все, проснувшись, ждали боя старинных часов. Но часы – молчали!
Филин высунулся из дупла, потёр крылом заспанные глаза, пристально посмотрел на застывшие стрелки часов и в растерянности прохрипел сонным ещё голосом: «Не может быть… Часы остановились!»
А из-под самой башни из норы тревожно крикнул барсук: «Наши часы не идут! Поломались!»
«Остановились!» – запищали мыши.
Какой же тут начался переполох! Отовсюду послышались испуганные восклицания: «Как же теперь быть? Как жить без часов?!»
Но надо было спешить по делам и отправлять малышей в школу. И как-то всё на время улеглось.
А вот ближе к обеду все снова забеспокоились: как же обойтись без точного времени?
И вдруг – как всегда вовремя! – с высокого дерева раздалась громкая и уверенная трель молодого зяблика: «Тиу-та, тиу-та… На обед уже пора!»
Взрослые и малыши сразу успокоились и поспешили по домам обедать, переговариваясь между собой: «Как же здорово, что наш зяблик всегда поёт вовремя!» Даже те, кто был недоволен ранним утренним пением, проходили под деревом, поглядывали вверх и примирительно говорили: «Мы были не правы… Спасибо, зяблик!»
А зяблик никого не слышал и увлечённо продолжал петь любимые песенки. Когда он закончил, то услышал отца, сидевшего на соседней ветке: «Молодец, мой мальчик! Вот видишь: не стоит изменять полезным, добрым традициям!»
