— Далеко свора отсюда? — задал Вегарт следующий вопрос.

— Я не знаю, — простонал мужик, прижимая свою окровавленную ладонь к груди. — Они постоянно перемещаются. Не больше дня на одном месте.

— Круги наматывает, заморыш плешивый. Но все равно сюда явится. Так отчего он отвлечь моих людей пытался?

Бешеный, скуля, пожал плечами. Его шатало всё больше.

— Это плохой ответ, — цокнул Вегарт. — Очень плохой. А если подумать?

Он присел перед красноглазым на корточки и, схватив за немытые лохмы, поднял тому голову, заставляя смотреть на него.

— Здесь были только наемники или с вами воины Бирна?

— Не ведаю, — скулил красноглазый. — Я же всех в лицо не помню. Нам сказали зайти в деревню, навести панику, по возможности порешать бабу с сопляком. А ещё за каждого убитого местного по золотой монетке обещали. А здесь женщины на крыльце стояли. Старая и молодая — легкая добыча.

Услышав такое, Вегарт и вовсе засмеялся.

— Золотой за мою истинную — дешево как-то. Не повезло тебе забежать именно в этот двор. Жадность сгубила.

Поднявшись, он полез в карман штанов и на удивление вытащил монету. Продемонстрировал мужику.

— Золото, как и обещали.

Подавшись вперед, Вегарт силой разинул красноглазому челюсть и засунул ее туда. А после зажал рот и нос. Кивнул ближайшему воину и тот ладонью провел бешеному по горлу, вызывая глотательный рефлекс.

Выпучив глаза, пленный задыхался, хватаясь окровавленными пальцами за шею и силясь сделать вдох.

— Жадность — губительная штука. Ты хотел получить за смерть моей женщины золотой, так он твой. Заслужил!

Пленный повалился набок и притих.

— Поспешил я, конечно, но ничего из него уже не вытянуть было, — зло процедил Вегарт.

Он поднял голову и вдруг через щель заметил меня. Выражение его лица изменилось. Прищурившись, он с силой пнул покойника и отправился ко мне.

— Вынесите эту мразь подальше. В бане приберется мой парень, — бросил он напоследок своим людям не оборачиваясь.

Растерявшись, я не знала, что и говорить Вегарту в оправдание своей глупости. Да, не для женских все это глаз. Но мне нужно было услышать, что расскажет пленный. Я не могла в одночасье отступиться от позиции главной семьи и перестать беспокоиться о родных. Переживать за них. Свалить все это на плечи мужчине и свесить ножки, забравшись тому на шею.

Даже если этот мужчина — генерал армии драконов.

Подойдя ко мне вплотную, Вегарт вдруг обнял, притянув мою голову к своей груди. Его руки сжимались все теснее. Замерев, я притихла, не понимая, как себя вести. Что значит эта нежность? Она смутила.

— Мало ты крови видела, Грета? Забыла, как она выглядит, и решила напомнить себе? — тихо прохрипел он, зарываясь носом в мои волосы. — Зачем лезешь туда, где грязь и смерть. Я же оградить тебя от всего этого пытаюсь. Переживаю, чтобы все это не касалось тебя. А ты, упрямица, что творишь? Зачем так со мной?

Выдохнув, он провел губами по моему виску. Дыхание мужа разбивалось о кожу согревая. Прикрыв глаза, я наслаждалась его теплом, вполне осознавая, что всего в нескольких шагах лежит мертвым тот, кто желал убить меня и Амму за один золотой. Вот насколько он оценивал жизни ни в чем не повинных женщин.

Одна монета. И замечательно, что он ею подавился!

И так хорошо мне в этот момент стало.

— Есть огромная разница между тобой и моим отцом, Вегарт, — прошептала, обнимая его за талию. — Ты убиваешь, чтобы защитить. Меня, дочь, местных крестьян, имен которых даже не знаешь. Тебе важны их жизни, поэтому ты раз за разом поднимаешь свой меч, чтобы в карманах такого сброда, что лежит сейчас в нашей бане, меньше золота бренчало. В деревенских ты видишь стариков, матерей, дедов и ребятню. Тех, кто нуждается в защите. А отец… Он не видел перед собой людей — все для него были скотом. Смерть и крики несчастных его забавляли, утоляли жажду крови.

Подняв голову, я потянулась и коснулась губами его подбородка. Уж куда достала.

— Я люблю тебя, Вегарт Вагни, прозванный Бессердечным. И никакую грязь в мою жизнь ты не принесешь. А сегодня я спокойно засну в твоих объятиях, зная, что одной мразью меньше в этих землях.

Он медленно склонил голову и заглянул в мои глаза, ища там что-то мне неведомое. В его чистых, светлых очах разгоралось жгучее пламя, зрачок запульсировал и вдруг вытянулся в тонкую нить. На меня смотрел зверь. Казалось, он даже не дышал.

Улыбнувшись, я подняла руку и провела ладонью по его щеке. Подушечки пальцев мягко щекотала его короткая борода. Признавшись в своих чувствах, ощутила такую легкость на душе. Улыбка дракона стала еще шире.

— Это лучшее, что я слышал в своей жизни, — выдохнул он. — Ночами, лежа рядом с тобой, я серьезно опасался, что моя любовь так и останется безответной. Хотел окружить тебя заботой, чтобы ты осталась со мной, пусть хотя бы из удобности. И на эту малость был согласный.

— Ты бываешь таким дурным, Вегарт, — я скользнула рукой в его волосы и пригладила. — Тебя легко любить, ненавидеть сложно. У меня не получилось, хотя я очень сильно поначалу старалась выжить тебя из этого дома. Но у меня не было и шанса устоять. Уж больно ты хорош, дракон.

— А ты точно волчица? — склонившись, шепнул он мне на ушко. — Не ведьма? Нет?

— Точно, — повернув голову, я нашла его губы и потерлась о них своими губами. — Я определенно точно волчица, нашедшая своего мужчину. Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ты о том, что я безумно люблю тебя, Грета? Хм… Я говорил тебе это каждый раз, как ты засыпала. Сначала заходил в твою комнату, опускался рядом с кроватью и смотрел на тебя, рассказывая, как сильно ждал нашу встречу. Как искал. А после обнимал спящую и клялся, что буду рядом с тобой до последнего своего вдоха. До последнего удара сердца.

Я ждала его признаний, но отчего-то они смутили меня. Легкий ветерок трепал волосы. В бане возились драконы. Им бы за своим генералом прибрать, гадость эту красноглазую отсюда унести. А никак.

— Вегарт, пойдем в дом, — тихо пробормотала, смущаясь, еще больше.

— Пойдем, только обещай слушаться меня, Грета. Я не желаю, чтобы близкие люди видели меня палачом. Эту часть меня никуда не деть, но пусть она останется для вас тайной. Хватит с вас крови. Прошу, милая. Я бы все тебе рассказал. Ничего важного бы не скрыл.

Коснувшись ладонью щеки, нежно приласкал. Его