Игнорируя внутренний голос, я иду домой, переодеваюсь и вызываю такси, чтобы забрать машину.

По пробкам примерно полтора часа мне для этого и нужно.

И уже дома начинаю готовишь тот самый киш, все время поглядывая на часы. Абсолютно тупое волнение заставляет меня торопиться, отчего режу палец. Охнув, сую его в рот, слизывая соленый металл, и дальше готовить.

Через час у меня на столе лежит ароматнейший пирог.

Решаю помыть посуду, и что-то в этой идее идет не так, потому что кран внезапно пускает сильную струю прямо на мое платье, покрывая меня ледяной водой с ног до головы.

—Черт возьми!

Прищурившись, пытаюсь закрутить его, но часть крана остается в моих руках, а воды все больше.

—Боже.

Открываю шкафчик и пытаюсь пробраться к кранику, который перекрывает воду. Я понятия не имею, какой из них это делает, кручу все, а вода продолжает литься!

Паника сильнее топит, вместе с холодной водой.

И в дверь настойчиво стучат.

Надеюсь, это не соседи, ведь я вполне могла бы их уже затопить.

Хватаю телефон, поскальзываюсь на месте и лечу открывать, попутно отыскивая номер отца. Надо понять, кому можно срочно набрать!

—Боже!

Снова спотыкаюсь на ровном месте, потому что вода так и льется по мне!

Открываю дверь, а там…Юра. Такого облегчения я не испытывала еще никогда.

Он с улыбкой на меня смотрит, но как только видит, что я вся мокрая, взгляд темнеет.

—Ты…

—Вода льется! Помоги перекрыть, — перебиваю его мыслительный поток.

Он тут же залетает в квартиру и прямиком шагает в ванную комнату, где и перекрывает этот винт. Оказывается, вот где его нужно было перекрывать. А что я перекрыла тогда на кухне?

Последние капли капают в раковину, а я одергиваю прилипшее к телу платье.

Юра выходит и не моргая смотрит на меня. Глотаю слюну и часто-часто моргаю. Он же так тяжело дышит, что мне как-то даже…страшно на мгновение. Взгляд темный, пугающий, рождающий волнение внутри. И в принципе, я его понимаю, потому что очередное белое платье у меня в мокром виде представляет собой…прозрачную ткань.

Опускаю голову и вижу все, как и Шолохов.

Фантазии тут и не нужно.

Складываю руки на груди и убегаю в комнату, прикрыв дверь.

Лбом прижимаюсь к ней и оседаю без сил на пол.

Это просто катастрофа.

Платье летит на пол безобразным пятном, нижнее белье следом. Нахожу спортивный костюм и напяливаю его на себя быстрее, чем в армии одеваются. Сноровки мне не занимать с таким-то отцом. В зеркале перехватываю свое испуганное выражение лица, раскрасневшиеся щеки и слишком бледные губы на фоне общей картины.

Стыдно-то как! С ума сойти просто!

—Валь, я за инструментами, сейчас приду…— стучит по двери в мою комнату, отчего я вздрагиваю. Ну хоть не заходит и на том “спасибо”.

—Да, ладно.

Запоздало приходит мысль, за какими он инструментами? Неужели умеет чинить? В моей системе координат только папа умеет все, а остальные…это так, мимо проходили.

Максимум могут позвонить в специальную службу, занимающуюся этими вопросами. Хотя нет, и туда обычно позвонить могу только я сама.

Переодевшись, выхожу в коридор и беру швабру из кладовки. Я очень надеюсь, что ремонт в квартире у родителей достаточно хороший, и выдержит подтопления любой силы, но вера в это…шатается, как только я вижу уровень катастрофы. По щиколотку примерно.

Черт. Как такое возможно?

Она же быстро была перекрыта, максимум минуты три-четыре.

Или это я потерялась в процессе?

—Не стой в холодной воде. Сядь на стул и жди, — рычит Юра, хлюпая по воде.

Я запоздало реагирую, и потому он молча за талию меня перехватывает и сажает на кухонный стол, а сам берет тряпки и начинает убирать.

—Стой, я сейчас помогу.

—Хер там валялся. Сидишь и светишь красотой.

ГЛАВА 6

ВАЛЯ

Я от шока не нахожусь с ответом, только хлопаю глазами и смотрю, как он закатывает джинсы и босиком расхаживает по моей кухне, отвешивая крепкое словцо с каждым движением накаченной руки, удерживающей инструмент.

—Ты умеешь ремонтировать краны?

—С протечкам справляюсь успешно. Это все, что тебе нужно знать, — хриплым, каким-то прокуренным голосом отвечает мне, а затем наклоняется и пролезает под раковину.

Теперь у меня вид такой, что впору бы ледяной водички попить, дабы не воспламениться.

Широкая спина под тяжестью выполняемой работы прорисовывается в мышцах как анатомический манекен в меде. На что я целомудренно закрываю глаза и смотрю на свои ноги, аккуратный педикюр и тонкие пальцы. Не к месту вспоминается, как именно Юра делал комплимент мне по поводу них.

Никто ни до, ни после него подобного не замечал

Какой там класс был?

Конец одиннадцатого вроде, да.

Господи…я шла с ним на выпускной, ведь класс у них сплошные мальчишки.

Эта глупая традиция некоторых школ в нашем городе устраивать парады выпускников по городу, показывая молодой цвет нации, мне всегда была непонятна.

Словом, Карина тогда заболела, а мне пришлось идти, вспоминать молодость. Сказать, что смотрелась в черном платье с открытой спиной сногсшибательно — это ничего не сказать.

Одни воспоминания провоцируют ускоренное сердцебиение. Как же так?

Мы просто шли, просто улыбались, фотографируясь на памятные фото, а потом Юра все испортил. Своими признаниями, от которых я была в шоке.

И не только ими…

Утонув в воспоминаниях, я вообще отключаюсь от реальности, в которой этот же Юра Шолохов ремонтирует кран, убирает пол. Периодически поглядывает на меня, но молчит, четко выполняя все то, что я бы сейчас делала вместо него.

Но а так я сижу и "сверкаю красотой".

—Все, —произносит он, подходя ко мне впритык и склонив голову набок, изучающим взглядом лаская кожу.

Я только пытаюсь встать, как он мои попытки на корню режет, обхватив сильными руками талию и приподняв, а затем и опустив на пол.

Лицом я упираюсь ему в грудь, прикусывая одновременно язык. Но разливающаяся во рту боль ничто, по сравнению со скоростью, с которой адреналин ударяет по венам, превращая меня в вязкую жижу.

Он смотрит на меня сверху вниз, обезоруживая.

—Все будет работать, малыш. Только ты больше краны не трогай внизу, зря перекрыла, да и вообще это к проблеме отношения не имеет, — слишком серьезно произносит, касаясь моей руки костяшками. Это было секундное соприкосновение, а ощущение, словно я к утюгу прикоснулась.

Махнув головой в знак согласия, отхожу, но выходит так, что все