Пока ребята спускались вниз, внимание светловолосого, кудрявого мальчика приковала к себе одна-единственная овалообразная машина, парящая в небе, словно громадная птица, сожравшая сотню человек. И вот такая “птица” показалась Томасу чем-то чудесным и невероятным, точно из раздела “слыханное, но не виданное”.

— Дирижабль, — прошептал Гринбейл так, чтобы его не услышали друзья. — Вживую ты ещё красивее, чем на газетных картинках или картинах современных художников.

Дирижабль считался относительно новейшим и, вероятно, полезнейшим изобретением в Короне за последную сотню кругов. Первая в истории плавно парящая, словно небесный, механический орёл, машина вышла в тренировочный полёт, закончившийся без поломок и крушений всего лишь шесть кругов назад, однако спустя день успела наделать шума даже в самых отдаленных и неразвитых городках, таких как Анфост, Ингрид или Юнскирд. Ну, и Онфост само собой попадал в список отстающих по новостям. Если вы задаётесь вопросом о том, кто раньше других узнаёт о происходящем, то отвечу, что таковыми называют жителей Мейна, столицы, где проходят любые тренировочные вылеты или проверки на работоспособность. Проходят в обязательном присутствии Великого Властителя Норша, естественно. Куда же без него? Следующими новость об открытии очередного механизма принимают работники Горрева, промышленного города. Чумазые бедняги плачут, жалуются и вопят, что “не собираются строить подобного рода уродство размером с их завод за гроши”. Но потом, что удивительно, собираются с силами. Следующая остановка – Тинсан. Именно здесь создателям изобретений перемывают кости, а после журналисты передают о случившемся во все остальные жизненно-важные точки.

Сказать, что город поразил Томаса своей красотой – ничего не сказать. Мальчик находился в полном восторге, когда троица миновала золотые ворота. Кругом нависали исключительно кирпично-бэйтонные пяти-шестиэтажные здания, многоквартирные дома, о которых так часто рассказывал с восхищением учитель истории Томаса. По широкой дороге с шумом и тарахтением двигались горренды, автомобили бедняков, и кританы, “выдающие” клубы белого, словно Туман, дыма, вздымающегося в небо. Чуть позже над головой Гринбейл с охом обнаружил сразу два мелких паровых дирижабля, один из которых определённо шёл на посадку, а второй, по-видимому, спешил в сторону Мейна. Небольшие дирижабли оказались ни чем иным, как личным воздушным транспортом, предназначенным исключительно для важных, раздутых шишек из руководства Тинсана. “Почему бы и нам подобным образом не прибыть в центр?” — затесалась в голове парнишки идея. За “подобным образом” он, конечно же, имел ввиду дешёвый пассажирский рейс. Свою последнюю мысль мальчик произнёс вслух, ожидая мнения двух экспертов, скучающих и ничему не удивляющихся – они многократно ездили в духовный город с родителями.

— Думаю, можно попробовать использовать дирижабль, если следующий предмет из пророчества окажется в других городах, а не рядом, как сейчас, — не заставила ждать себя Варди, а Логан с ней согласился.

Ребята оказались на самой начальной улице, то есть, другими словами, можно заметить, что с этой улицы начинался Тинсан. Её называют так потому, что сперва её видит каждый приезжий из других городов. Улица была оформлена в серых и чёрных тонах (как и любое другое похожее местечко из других центральных городов), и походила на рисунок, написанный на холсте мимолога – также существуют дальтоники, клоунологи, циркологи, кроно-кусто-травологи и тому подобные индивиды, если вам интересно. Кроно-кусто-травологи видят мир в зелёных цветах, клоунологи – в клоунах и клоунских рожах, а мимологи наблюдают на мир в бело-серо-черных оттенках, причём обычно серый и чёрный появляется в их творчестве чаще белого. А здесь выходит гениальнейший каламбур – те люди видят мир в тёмных тонах. Представьте, как типичного мимолога спросят: “Почему ты такой мрачный?”

Признаться, Томасу начальная улица показалась не очень приветливой, а наоборот злой, опустевшей и запущенной, пустынной, словно дома вокруг построили исключительно для красоты, хотя таблички, висевшие на каждом здании, внушали и уверяли в противоположном: “Добро пожаловать в Тинсан – город духовности и счастья”, а иные таблички, занявшие места чуть пониже, заявляли, что герои находятся на “Приветливой улице”.

— Могу отдать должное строителям, — заявил Логан. — Из всего “приветливого” здесь только рекламные вывески и мы сами.

Вывески, поникшие на витринах и словно умоляющие “спасите нас”, были вбиты гвоздями прямо в треснутое стекло. Но ещё их окрасили в небесно-голубой оттенок, а слова – в розовенький, что немаловажно. Пройдя мимо, ребята наскоро пересекли улицу, показавшуюся им бесконечной, и выбрались к шумному перекрёстку, полному оживлённого народа, спешащего по домам с целью отпраздновать великолепный День Объединения. По указу Варди, троица направилась к остановке, ведь чтобы добраться до ближайшей гостиницы и подготовиться к походу за вторым хранителем, необходимо было передохнуть, освежиться и собраться с силами.

— Где бы мог обитать этот загадочный бард? — размышляла Лорсан вслух. — Скорее всего, точно не на видном месте, ведь в новостях об ужасных тварях не писали… Почти не писали, — поправилась девушка. — Но та тварь, что побывала здесь месяц назад – не бард и, вероятно, не бессмертная.

— О ком это ты? — задался вопросом Томас. — Что ещё за тварь и что вообще произошло месяц назад? Я слышал множество различных слухов, но до конца так ничего и не понял. Если не ошибаюсь, даже Ба-Суд упоминала Тинсан и нечто тёмное, случившееся не так давно.

— Расскажу как-нибудь потом, — отозвалась девушка. — В той истории до сих пор слишком много вопросов и слишком мало ответов. Но сейчас стоит узнать немного другое, не думаешь?

— Не люблю думать, — признался Гринбейл. — Всегда стоит полагаться на везение и критическое мышление.

— У вас с Логаном точно много общего, — саркастически заметила Варди.

— Думай, давай, — огрызнулся Джим, не до конца отошедший от пробуждения в воздухе. Мальчишку до сих пор мотало из стороны в сторону, но лишь потому, что он засыпал на ходу. — Ты здесь умнее.

— Рада, что ты согласен, — усмехнулась Лосан. — Так вот, предлагаю вам спросить о бессмертном барде в самой гостинице, так как работающие там люди – местные, а они уж точно должны знать о странностях и ненормальностях Тинсана больше нас.

Девушка, в очередной раз зарывшаяся в размышлениях, не заметила, как внезапно лежащий на холодных плитах человек, мимо которого прошли путешественники, встрепенулся. Он скрывался в тени здания и походил на нищего, не имеющего какое-либо имущество и место жительства. Типичный люмпен – представитель худшего сословия, лучшего в выпрашивании денег.

— Не уверен,