Он был будто пьяный от эмоций. Присел, снял презерватив, завязал узлом, бросил под кровать.

— Я пойду в душ, — сказал мне.

Я кивнула, но вместо того, чтобы уйти, Илья уткнулся в мою грудь и зажмурился. Я гладила его по голове, шее, плечам. Ласкала, нежила, укутывала своей любовью. И чувствовала, что он наконец расслабляется. Только сейчас. В моих объятиях.

— Не лги мне, Поля. Никогда. Пожалуйста, — прошептал он.

— Я не хотела тебе лгать. Я… очень боялась, что ты… сделаешь то, что сделал. И это испортит твою карьеру. Твою жизнь. Ты потрясающий хирург, тебе надо беречь руки. И репутацию. Я не хочу все испортить. Не хочу жить, зная, что все испортила.

— Ты так и не поняла, какое место занимаешь в моей жизни?

Я на мгновение зажмурилась. Илья приподнялся, и наши глаза встретились. Они у него были на удивление спокойные и ясные.

— Маленькая моя девочка, ты себе даже не представляешь, как много для меня значишь. — Он сделал глубокий вдох-выдох. — Полина, ты моя жизнь. Не работа, не карьера — ты. Ни одна женщина не давала мне то, что даешь ты. Ни одна не любила меня так, как любишь ты. Я жить-то по-настоящему начал, как ты появилась.

Я не дышала.

— Поэтому отныне и навсегда. Что бы ни случилось, какую бы ошибку ты ни допустила. Доверяй мне. Я не подведу, слышишь?

Слеза скатилась по моему виску, и я кивнула. Никто никогда не говорил мне таких слов. Никто и никогда.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да! — выдала сразу же, не давая ему закончить. Потом испугалась, вдруг не так расслышала. Покраснела. — То есть… замуж? За тебя? Когда? Мне надо подумать. Я подумала и согласна. А когда?

— Может быть, в сентябре? У меня отпуск как раз.

— Да! В сентябре выйду. Я люблю сентябрь.

— Хорошо, — сказал Илья.

И снова уткнулся в мою шею. Я гладила его по затылку. Ерошила пальцами короткие волосы, пробежалась по коже. Последнее, о чем подумала, прежде чем провалиться в сон, — нужно срочно в душ. А потом задернуть шторы и завести будильник. Вот прямо сейчас нужно встать и все это сделать. Через пять секундочек…

Глава 38

Остаток дня пролетает быстро. Я немного нервничаю, продолжая ждать неприятных последствий драмы в боулинге. Тщательно отмываюсь в душе, меняю постельное белье, потому что обнаруживаю на простынях следы крови тех животных. Между делом размышляю о том, как отреагировал бы на случившееся отец. Если бы я была не с Ильей, а, например, с одногруппниками, и позвонила папе. Ему бы пришлось извиняться перед охранниками и владельцем заведения. Орать на меня. Я бы просто молчала. А может… мне было бы все равно — меня бы грели плотоядные кролики.

Доказывать и объяснять папе что-то было бы совершенно бесполезно. Как кричать в пустоту.

Я не знаю, откуда во мне взялось столько ревности, которая отравила мои отношения с сестрой, отцом и Настей. Иногда ее было так много, что я захлебывалась, не могла с ней справиться. Малейший намек на то, что кого-то любят больше, что кто-то лучше, воспринимался как предательство. Я злилась на всех вокруг и ненавидела саму себя.

Пока готовлю себе завтрак и нам с Ильей легкий ужин, пью воду. Много пью, чтобы вымыть из организма остатки дряни.

Возможно, со мной что-то не так, но мне крайне необходимо быть для кого-то особенной. Сейчас единственное, чего мне хочется, — это со всеми помириться. И пожелать счастья! И Насте с папой. Если у них родится ребенок, я лишь обрадуюсь! И Мие с Ниной. Счастье переполняет меня, оно внутри, оно повсюду!

Сама себе улыбаюсь. Скоро мы с Ильей поженимся. Это так важно и круто, что дух захватывает! Если только.

Хм, он ведь не забыл о своем предложении? А то мало ли что можно ляпнуть на эмоциях.

Закончив с готовкой и уборкой, я гуляю с Газировкой и начинаю собираться на работу. Моя смена в магазине сегодня с трех часов.

Илья ничего не забыл. Когда я выхожу на улицу, получаю от него сообщение:

«Ты до скольких?»

«До десяти, как обычно».

«Тогда колечко тебе купим завтра».

Я счастливо улыбаюсь и пританцовываю! Пока страшно представить, как отреагирует отец, но надеюсь, что он найдет в себе силы за меня порадоваться. Сделать то, что у меня не получилось. Раньше я не понимала, зачем ему жена. Времени свободного и так почти нет, почему бы не тратить его на дочерей? Теперь, когда у меня появился любимый человек, я стала мудрее. Наверное, мне следует извиниться.

Вечером мы с Ильей долго разговариваем обо всем на свете. Уже спокойно, без нервов. Он говорит, что медведи приносят мне свои извинения.

— Им нужны были деньги. Смотрели на тебя и видели не хрупкую девушку, а ходячий банкомат, — чеканит слова.

— А сейчас как думают?

— Сейчас они будут искать новую работу. Когда восстановят здоровье. И в таком хорошем месте вряд ли найдут.

— Они не станут нам мстить?

— Нет. Не смогут. Да и им есть что терять.

Начальство Ильи было недовольно — его оштрафовали и отстранили на две недели от операций. Будет сидеть на приеме с утра до вечера. А потом, как заживет лицо, скатается в тур по глухим деревням с целью оказания помощи пенсионерам, которые не могут добраться до госпиталя. Работы там валом, дополнительно она не оплачивается. Но дело хорошее — оно нам обязательно зачтется.

Еще Илья рассказал, каким образом так быстро догадался, что меня силком заставили проглотить