Блондин осмотрелся бегло, и тотчас же без приглашения устроился на низком подоконнике. Как ни странно, без очереди не полез, и на опасливый пригляд хозяина лишь поиграл картинно пальцами:

— Я подожду, не отвлекайтесь.

Лавочник все не мог отвести очей. Блондин изящно скинул шляпу поверх первой, оставленной чернявым, удобно сел боком, подтянул к себе колено и, видя заминку, сходительно уточнил:

— Самовара не нужно, я сыт.

— Как изволите, — пробормотал хозяин, после чего усилием вернул свое внимание иному чудаку, готовому отсыпать прямо нынче двести лун. — Брошь на время чарования останется у нас.

— Это ясно, — юноша пожал плечом. — Пишите.

Лавочник двигался так, будто удача его придавила. Он заторможенно нашел немятый лист, долго промакивал перо о грязные края чернильницы, и, наконец, почти опрятно начертал заглавие бумаги. Радость его проявилась вздохом:

— На кого мне составлять наш уговор?

Великое диво — дверь отворилась в третий раз. Такого изобилия желающих лавка не видала и во снах.

Теперешний пришелец не был голубых кровей, но трудно оказалось применить к нему именование «пониже»: нарядный молодой купец едва не снес косяк, и, выпрямившись, занял половину помещения.

— О! Да я некстати? — ничуть не огорченный, он подбоченился и оттого стал еще шире. — У вас уж покупатели?

— Я непременно уделю вам время, — хозяин почти лепетал, не веря странным совпадениям.

В смятении он проследил за молодцем: тот прошелся вдоль и поперек, противно скрипя левым сапогом, после чего нашел себе местечко — припал плечом к двери в дальнюю комнату и закрутил ручищи на груди. Створа обреченно хрустнула.

То, как богатырь невзначай перекрыл проход, лавочнику вовсе не понравилось. Он запоздало осознал, что оба раза первый юноша не оглянулся на сенную дверь. Чернявый ведал в точности, когда и кто войдет.

На этой мысли первый указал в бумагу тонким пальцем, тактично возвращая их вопросу его имени:

— Пишите на Себастьяна Карнелиса.

— Карнелиса?..

Холодный пот прошиб хозяина, когда он сопоставил всех троих. Лавочник сделал шаг за конторку и без надежды потянулся за припрятанным ножом, но в этот миг почувствовал, что локти приросли к бокам.

— «Незримые путы», — любезно пояснил вальяжный франт от подоконника.

Его фигура заграждала лавку с улицы — по-видимому, тоже не случайно. Хозяин стал бледнеть, тогда чернявый заключил, что, наконец-то, узнан и можно говорить без экивок.

Спокойный Себастьян присел на ручку посетительского кресла.

— Нахожу нужным представить вам господина Алвини, консультанта украденной вами разработки, — не изменил он тона, — и Дария Гральтена, совладельца оружейной, коей вы также нанесли ущерб.

Опутанный хозяин промолчал и выдал свою панику лишь выразительным вращением очей. Ноги его тоже не желали подчиняться — да и куда укрыться от богатыря и магов? Подумав, он склонился скупо и натужно.

— Не отрицаете? — одобрил Себастьян. — Весьма разумно.

Лавочник ответствовал дрожанием ноздрей, рождая тягостную паузу. Подловили, заперли — что следом? Примутся по полу возить или так, властью покуражатся, языки желчные разомнут? Гости как будто и сами еще не решили. Благородные, должно, ручки марать не желают, даже равный купец — и тот как на вошь смотрит.

— Свинья, — в самом деле высказал Дарий, но мысли развивать не стал.

В первую минуту встречи хотелось молодецки проучить ушлого конкурента, но теперь его жалкий вид рождал только презрение.

— Отчеты добром вернете? — холодно спросил Алессан от своей диспозиции. — Не хочу опускаться до обыска.

Лавочник с внезапной злостью посмотрел в его лицо — вишь ты, милостив каков! Впрочем, взгляд не удержал и тотчас же отвел на стену. Не все такие нежные, за шкуру свою держаться надо…

— Опускайтесь! Их здесь нет.

Богатырь вскинул брови в картинном неверии:

— Куда же делись?

— Магам своим отдал. Прочли да сожгли.

— Бумаги только нынче утром… — начал Дарий обвинять, когда вдруг уловил глухую дробь.

Себастьян ненавязчиво барабанил пальцами по ручке кресла. Весною он уже проделывал такое — этой манерой подавались тайные сигналы сестре в час найма Алессана консультантом, и ту блистательную сценку Дарий с большим удовольствием помнил назубок. Запнувшись, он в несколько секунд перекроил еще не сказанную фразу, хотя не понимал причин изящного намека:

— … только нынче утром спрашивал отец. Они нужны нам до зарезу!

Себастьян замедленно моргнул, как будто поощряя оборот, а вслух добавил с деланой печалью:

— Они покинули наш дом еще о той седмице. Вполне резонно, сожжены давно.

Алессан позади древесника очень тихо кашлянул, но согласился ласково, не уточняя адресата:

— Сожжены так сожжены, как скажете.

Себастьян помедлил миг и неожиданно поднялся, всем видом означая, что допрос готов свернуть.

— Я надеюсь, мы никогда не услышим, что ваша мастерская повторила хотя бы блок из кода «Щепки» или оружейни. В противном случае Земский приказ будет немедля извещен.

— Во всех подробностях, — добавил Алессан. — Вы знаете, что там меня услышат.

Глаза владельца лавки бегали по всем гостям, но раздражать их далее упрямой дерзостью не стоило. Хозяин даже опустил главу, безропотно сдаваясь:

— Воля ваша.

Смирение совсем обезоружило юнцов, на счастье, не бездушных.

— Зачем потребовался этот низкий шаг? — спросил негромко Себастьян. — Разве ваши маги не хороши? Вы собиралась взять с меня двести желтых лун за один их отпечаток звука.

Заслышав это, Дарий даже руки опустил.

— Двести? Золотых??

Как будто что-то начинало проясняться — для этого древесник и означил странный казус. На всякий случай молодец бесцеремонно заглянул за дверь, которую стерег и, не найдя там никого, захлопнул с силой.

— Расценки знатные! Ты и без наших идей не пропадешь, — вывел он. — Посмей их только применить — раньше земских я все братство оружейников подниму.

— Понял я! — хозяин сжал зубы и отвернулся. — Не трону ваши тайны.

* * *

Веселее всех по выходу был шустрый неллин брат — он получил обещанную плату и тут же принялся грызть серебро с усердием прожженного торгаша. Не в пример его энтузиазму, три великих героя приобрели задумчивый настрой и не спешили говорить, покуда не достигли края улицы.

На повороте Дарий первым разорвал покой, высказывая общее сомнение:

— Двести золотых?! — опять воскликнул он. — Да в артефактах этот скоморох соображает как младенец!

Себастьян еще раз оглянулся на крыльцо нелепой лавки и уверенно кивнул:

— Он сделал все, чтобы не получить этот заказ. Поверите? Я чуть его не умолял!

Такое нерадение — позор любого из купцов, а потому вело к единственному выводу.

— От мастерской здесь только вывеска, — Алессан прилаживал шляпу так, чтобы не слишком мяла кудри. — Здесь ничего и никогда не