Черный внедорожник тестя стоял на стоянке. Приветливо мигнули фары.

Андрей подошел к машине первым, молча распахнул заднюю дверь. Хватов уселся, телохранитель закрыл дверь.

Паша прошел к багажнику, встал перед ним, ожидая, когда Чернышов откроет ему. Андрей посмотрел на него как на букашку, начал разминать шею, раздался хруст.

Ладно, мы не гордые, сами откроем. Жаль, не видит тесть, какой наглец у него прислуга.

Под насмешливо–презрительным взглядом наглого охранника Гриневич впихнул чемодан в багажник, затем уселся назад, к тестю. Все сам – открыл, закрыл.

Водитель занял свое место, завел машину, вырулил со стоянки.

– Ну, давай, зять, рассказывай.

– Что рассказывать? – Павел напрягся. Обычно допрос жена устраивала, но никак не папа.

– Как съездил? Как прошел симпозиум?

– А–а, – зятя слегка отпустило. – Все хорошо. Было интересно, много полезного узнал…

– А где, говоришь, симпозиум проходил? Я забыл.

– В Новосибирске же.

Паша мысленно похвалил себя, что не выбросил билеты. Один точно пригодится. Первый. Считай, алиби.

– Ксения говорит, не позвонил ей ни разу…

– Так… – Гриневич сглотнул, – занят был. Некогда. Было.

Хорошо, что окна затонированы, дневной свет в салон практически не проникал, тесть не заметил, как побледнел Павел.

– Как она?

– Она? Хорошо. Очень хорошо.

– А дети?

– И дети. Подарки–то им купил?

Черт.

– Я ж говорю: некогда было… А куда мы едем?

Павел закрутил головой, пытаясь понять, где они едут. Точно помнил, что дорога из аэропорта в город прямая и асфальтированная, идет через населенный пункт. А сейчас по обе стороны лесок. Реденький, но чем дальше, тем гуще.

– А там дорогу перекрыли, это объезд.

Гриневич встретился глазами с папой. Мороз пробежал по коже от взгляда родственника. Он не обещал приятности. Глаза водителя в зеркале заднего вида горели презрением. Если что – защиты не жди.

А еще он вспомнил, что когда клал чемодан в багажник, видел ящичек… очень похожий на тот, в которых хранят ружье…

Да нет, – убеждал себя Гриневич, – папа – мэр–будущий–губернатор. Он не будет марать себя чужой кровью. Он слишком правильный. У него репутация.

Конечно, он знал, что Хватов в девяностые был еще тем бандитом, но то девяностые. Тогда все выживали, как могли.

Сейчас время другое. Надо решать словами.

Или… поручать грязное дело водителю…

«Пощады не будет» – явно читалось в глазах Чернышова.

Помоги–те–е…

Глава 49

Паша сидел тихо, с мокрыми подмышками, смотрел в окно на мелькающие за стеклом деревья. В умной голове историка как никогда хаотично скакали мысли, предположения, варианты ближайшего будущего.

Он человек умный, с высшим образованием, аспирантурой и тонной прочитанных книг. О том, как людей изощренно пытали, истязали, наказывали, убивали на протяжении всей истории человечества, он знал из официальных источников да с картинками. Сейчас каждый фрагмент примерял на себя. Страшно очень. Так страшно, что оставшиеся волосы на затылке встали дыбом, а по телу забегали мурашки размером с хомяка.

Что знает тесть? Про Лину? Тогда он бы узнал ее в аэропорту. Про Оксану? Так он ее в глаза не видел.

Нет, значит, дело не в изменах. А если и в них – где доказательства? Да если бы тесть точно знал, видел собственными глазами, а то…

Надо все отрицать!

Скорее всего Ксюша просто пожаловалась отцу, что муж ей и детям стал уделять мало времени. Тут косяк. Надо было хотя бы звонить, писать сообщения.

Это же не повод наказывать зятя, так? В конце концов Хватов сам лично отправил его в Новосибирск, и Павел там честно трудился на протяжении недели.

Он не посмеет причинить вред мужу любимой дочери, отцу его внуков. С кем останется Ксюша, ведь у них аж четверо детей, а без мужского плеча женщине, да еще с кучей детей, будет тяжело.

Нет, надо успокоиться. Никто ничего ему не сделает. Так, пожурит тесть, вынесет предупреждение, не более.

Дорога из одной полосы разделилась на две. Вторая вела направо, в чащу смешанного леса. Туда–то они и свернули.

У Гриневича внезапно начал крутить живот. Это все нервы. Точнее страх. Зачем они поехали в лес, где нет ни души?

– Андрюх, тормозни–ка, – оживился Хватов, увидев что–то в окне со своей стороны. Будто какую контрольную точку или ориентир.

Водитель послушно съехал на обочину, остановил авто.

– Пойдем, Павлуша, воздухом подышим, – тесть ласково, даже по–отечески хлопнул зятя по колену.

Павел пригладил волосы, вдохнул поглубже, успокаивая заячье сердце. Вышел из машины, провел потными ладошками по пиджаку. Хорошо, что тот скрывает следы страха в подмышках.

Огляделся. Ни одной машины поблизости, людей нет, даже грибников. Одни сосны вокруг, а чуть дальше – березы, кустарники и высокая трава.

– Я смотрю, ты загорел…

Павла окатил жар.

Это фиаско, братан!

КАК?

Как он так неосмотрительно упустил тот момент, что люди приезжают с морей с загаром?

Глаза несчастного забегали. Что сказать в ответ?

– Нет… это… – он прочистил горло, переступил с ноги на ногу, – наш, сибирский загар. В Новосибирске было жарко.

– Да ты что! – протянул тесть. Достал из кармана телефон, снял блокировку, нажал несколько кнопок. – Слушай, а в новостях пишут, что там уже две недели проливные дожди. Урожай, говорят, сгнил…

– Я… – пот выступил на лбу Павла. Он начал шарить по карманам в поиске платка или салфетки, только откуда им там взяться. – Ну… один день там все–таки жарило, мне хватило.

Реакцией на его слова раздался смешок со стороны охранника. Он тоже вышел из машины, встал поодаль от шефа.

– Хм… симпозиум под открытым небом проходил? – нехорошо прищурился тесть.

Он прекрасно видел, что Гриневич врет, при