Меня ослепило вспышкой. Белая волчица грозно зарычала и ринулась вперед. Столкновение и крик. Мужской. Чужая кровь на зубах. Мерзкая. Да, я вырвала глотку раньше, чем эта псина совершила оборот. Одним меньше, но осталось пятеро.

Руни отскочил от покойника.

Нет, четверо. Но они быстро поняли, что веселья не будет.

А дальше… Поборов малодушие, не стала прятаться за сознание зверя. И пока она рвала плоть, я следила за дочерью. Кто-то навалился сверху. Их было двое.

Юниль надрывно по-детски визжала. Её толкала Амма, пытаясь заставить встать на ноги. Ведьма кричала на нее и, кажется, заставляла бежать. Моргнув, я ощутила боль. Чужие зубы впивались в моё бедро.

Рядом пытались повалить на землю Руни.

Изловчившись, щелкнула челюстями. Крови в пасти прибавилось. Небольшая заминка, и, крутанувшись, я дотянулась до того, кто старался запрыгнуть на брата со спины. Ударила. Попыталась укусить, вырвать кусок плоти.

Юниль снова закричала. Звонко. Голося на всю округу. Этот звук сменился лающим кашлем.

Меня придавило. Кто-то сильнее навалился сверху. Перед глазами мелькнули зубы, с которых стекала вязкая слюна. Руни зарычал. Визг. Брызги крови. Не его…

— Мама! — хрипло верещала Юниль. — Мамочка! Мама!

Тот, что был сверху, пытался вцепиться мне в шею. Сдавить.

«Держись, сестренка» — раздалось в голове.

Руни вгрызся зубами в волка, пытавшегося подступиться к Амме.

Это придало мне сил. Я крутилась, пытаясь скинуть с себя тяжёлого зверя, второй же кидался на меня сбоку, целясь в горло. Но не попадал. Его укусы приходились на передние лапы. Они выматывали меня.

Медленно, но верно.

Что-то больно прошлось по шее и клацнуло. В челюсти волка остался клок моей шерсти.

— Мама! — кричала Юниль. — Мама, пожалуйста!

Внезапно по земле поползла черная дымка с зелеными всполохами. Из-под сухой прошлогодней травы, поднимая комья песка, вылезли тонкие корни деревьев. Они скользили как змеи, хватая волка и оттаскивая от меня.

— Мама, помоги, — вопила дочь.

Повернув голову, с ужасом увидела Амму, вцепившуюся руками в волчью морду. Моя девочка находилась под тушей зверя, её кожа источала тьму, которая уходила в землю.

Её магия. Темная.

Сделав рывок к ней, ощутила укус в загривок.

С другой стороны к ним полз Руни, отбиваясь, как и я, от бешеных.

«Сейчас, доченька, — шепнула мысленно. — Сейчас»

Силы покидали меня.

Над головами мелькнула большая тень. Одна, вторая, третья. Тяжелые хлопки крыльев.

Огромный черный ящер камнем спикировал к Амме и обернулся. Мгновение, взмах клинка и бешеный упал с перерезанным горлом. Кровь брызгами окропила сухую траву. Над ним с перекошенным яростью лицом стоял Льюис.

Снова удар и мне стало легче дышать. Что-то упало рядом, поднимая пыль. Огромная волчья голова покатилась в кусты. Рыкнул и Руни, он продолжал ползти к Юниль. С двух сторон от него стояли воины. Драконы.

Я зарычала.

— Тихо, — раздалось надо мной. — Все, Грета. Все.

Вокруг шеи скользнули руки, и я оказалась прижата к мужской груди. Меня окутал запах свежескошенной травы. Такой родной и опасный.

— Мы успели, — шептал надо мной Вегарт, опустившись на колени. — Мы успели. Успели. Моя девочка… Я успел.

Он гладил меня, пропуская через пальцы грязный белый мех. На его ладонях оставалась свежая кровь. Волчица тихо скулила от пережитого ужаса.

— Все, Грета. Все, успокойся… Она жива. Наша девочка жива. С вами все в порядке.

Расслабившись, я опустила морду на его бедро. Были слышны всплески воды и тихое всхлипывание Юниль.

— Я успел, — как безумный надо мной повторял Вегарт. — Боги, я успел…

Склонившись, он и вовсе уткнулся мне в шею. Тяжело задышал. Рвано, будто эмоции душили, и он никак не мог с ними совладать. Сильные руки сжимались на моих ребрах, причиняя легкую боль.

— Ты хоть представляешь, Грета, что я испытал, когда вернулся в ваш дом и понял, что вы ушли? — шепнул он, стерев кровь с моего уха. — Хотя бы на мгновение представь тот ужас, что охватил мою душу. Я уже знал, что река разлилась. Спешил сказать вам, чтобы в лес не ходили… — Он втянул воздух через стиснутую челюсть. Звук вышел странным и надрывным. — Пустой дом. Меня встретил пустой дом и холодная печь. Раскиданные вещи. Твои, Юниль… За что, Грета? За что ты так со мной?

Он тихо раскачивался, прижимая меня к себе. Гладил успокаивая. То ли меня, а то ли себя. Бормотал, тихо и неразборчиво. Сил на оборот не осталось. Я выдохлась. Все, что могла — лежать на его бедре и слушать шепот.

— Я летал над этим лесом весь вечер и ночь, Грета, — пальцы Вегарта сжали мех. — Как проклятый прочесывал рощу за рощей. Боялся увидеть на поверхности воды тела. Грета… Что ты натворила? Зачем? Ночь была такой холодной. Я искал вас на севере. Вслушивался в каждый шорох… Так боялся не успеть… Не успеть прийти вовремя.

Рядом тихо замычал Руни. Он перекинулся и теперь лежал, уперевшись лбом в землю. Плечи брата подрагивали. Его душили рыдания, и он с ними не справлялся. Покрытый кровью, с кровоточащими руками он продолжал пробираться к Амме и Юниль, будто не до конца понимал, что все закончилось.

Мужчины аккуратно опустились рядом с ним и подняли брата. Стирая с его лица кровь ладонями, что-то говорили. Успокаивали. Но он лишь тряс головой. Каким же еще мальчишкой он казался рядом с ними.

Юниль плакала, обнимая Льюиса. Амму старательно кутали в теплую одежду. Встать на ноги она, похоже, не могла.

«Что я натворила?» — этот вопрос прокручивался в моей голове.

Всего лишь хотела спасти семью. Родных. Увести их туда, где безопасно. Но… Тихо заскулив, волчица отвернулась.

— Я успел, — продолжал бормотать Вегарт. — Понял, что вы на юг подались. Понял… И я успел, Грета… Успел. Чтобы со мной было? С вами? Я не могу потерять тебя. Уже не могу… Не могу, слышишь! За что? За что ты так со мной? Почему ты ушла?

Он провел ладонью по моему боку, приглаживая мех. Затем приподнял и вовсе усадил на себя сверху, прижал мордой к груди. Ему кажется было все равно, что рядом ходят его воины. Что все видят его слабость.

— Теперь я знаю, что такое страх, девочка. Знаю… Это прийти в дом и обнаружить, что он пуст. Летать над лесом и видеть как вода прибывает. А ты ничего не можешь сделать. Слышать, как кричит твой ребенок и зовет маму, и мчаться на голос, осознавая, что возможно уже слишком поздно. Что ты не успел. Не успел, Грета.

Закрыв глаза, ощутила вину перед ним. Мое тело охватило сияние, и я обмякла