— Блин. У тебя штаны короткие! — хихикаю.

— Это потому, что ты другие не постирала, — ворчит мой «старичок».

— А ты мне не муж, ясно тебе?.. Эй, — взвизгиваю, когда его ладонь пробирается под плащ и сминает мою ягодицу.

Адреналин шпарит. Беспокойство, возбуждение, тревога — как-то все смешивается. В груди зуд, а дыхание схватывает.

Костя грузит меня на заднее сидение, открывает переднюю пассажирскую дверь и лезет в бардачок, а, потом предварительно щелкнув сигнализацией, обходит автомобиль. Разблокировав систему, садится рядом.

Я, как завороженная, смотрю на футляр в его руке. Затем перевожу взгляд на разъяренное лицо, которое наполовину освещает уличный фонарь.

— В общем, вот, — открывает. — Вот кольцо. Вот я. Меня направляют в Нижний Новгород. Я сегодня все разузнал. Там тоже есть медицинская академия, еще круче той, что здесь.

— Вау. Ты узнал?.. — пялюсь на него с обожанием.

Ну, что за человек.

Он невозмутимо смотрит и свободной рукой тянет меня на себя. Я перекидываю ногу и устраиваюсь сверху.

— Я тебя люблю. Сама знаешь, — хрипло говорит, поглаживая резинки чулок и расстегивая замок на сапоге. — И замуж за меня пойдешь.

— Я подумаю, — фыркаю и тянусь к кольцу. В темноте ничего не видно.

— Ты не поняла. Это был не вопрос, — окончательно разувает меня и тянется к плащу.

— В смысле?..

— Заманался спрашивать, Скальпель. Хотел по-хорошему — не вышло. Решил, как ты говоришь, по беспределу.

— По беспределу?.. — с ошеломительным восторгом повторяю. — А если я не согласна?

— А ты не согласна?

— Ну… — веду пальчиком по воротнику его рубашки.

— Ох и вертихвостка ты, неСолнцева.

— Эй, — хочу возмутиться, но он глушит мой возглас поцелуем. Сразу глубоким и каким-то пьяным. Выпитое мной шампанское бьет в голову.

Хочется еще больше, еще ближе, еще развратнее. Трусь бедрами о внушительный пах и вообще не чувствую холода.

Желание бьет в голову. Я быстро сваливаю с его плеч пальто, а он избавляет меня от плаща и, пока расстегиваю пуговицы на рубашке, половину выдирая с мясом, Костя аккуратно стягивает верх от платья.

Я с его ширинкой не такая аккуратная.

Освобождаю тугой, горячий член и, привстав, направляю в себя, теснота взрывает спящие до этого ощущения. Эндорфины рождаются и тут же сгорают. Костя берет инициативу в свои руки, чуть съезжает с сидения и зафиксировав мою талию, подается бедрами. Снова и снова, наращивая темп.

Упершись в потолок, кусаю губы и жду взрыва. Тонированные стекла быстро становятся запотевшими, это придает особый шарм происходящему.

— Давай, малышка, — просит Костя, перемещая ладонь на клитор и нежно поглаживая его. — Умничка, — хрипит, почувствовав сокращения.

Хватаюсь за его плечи и оседаю к нему на грудь. Всхлипываю от удовольствия, током разливающегося по телу. Чувствую, его оргазм там внутри, и наконец-то падаю навзничь.

Телефон звонит, когда мы еще лениво друг друга гладим. Я почти засыпаю, зеваю и тычусь носом в твердое плечо.

Костя тянется к карману и отвечает:

— Да…

— Костя! — говорит его мама обеспокоенно. — Вы поругались?.. Я видела, как ты тащил Нику в машину. Это все из-за того, что я сказала?

— Все нормально, мам…

— Ты ее не убил?..

— Я? — он смотрит на меня с таким выражением, будто я — самка богомола, и, если кто кого и убьет, так точно не Костя.

Я пихаю его в бок. Ника Коновалова и так не предел мечтаний Дарьи Константиновны Мороз. Не надо добавлять ей сомнений.

— Все нормально, — говорит он, еще крепче меня обнимая. — Никто не поругался, Ника устала, поэтому пришлось донести до машины.

— А почему вы все еще не уехали?.. — ее голос становится настороженным.

— Она кольцо свое потеряла.

— Какое кольцо?

— Которое я ей подарил. Только у вас заметила пропажу. Вот искали…

— Нашли?

— Нашли, конечно.

Я тихонько смеюсь и нюхаю теплую шею, зарываясь в ней лицом. Исправился, считай.

В какой-то мере я даже понимаю Паулину. Она просто хотела вернуть свое. И как хорошо, что Костя не дал ей даже малейшего шанса выступить. Почти весь вечер девушка просидела молча. Мама это, наверняка, тоже заметила.

— Ладно. Вы… приезжайте, потом. Сегодня что-то не вышло познакомиться, — приглашает она.

— С днем рождения еще раз! Ни о чем не переживай.

— Спасибо. Хорошей вам дороги!..

Пока он заканчивает разговор, я вытираюсь салфеткой, надеваю трусы, подтягиваю резинки чулок и, подумав, заботливо прячу член на место в боксеры. Все же, ты теперь почти жена, Ника. Надо быть хозяйственнее, что ли.

Подхватываю футляр и рассматриваю свое помолвочное кольцо. Белое золото, один центральный камень в редкой, квадратной огранке и два небольших багета по сторонам. Красивое. Такое, как мечтала. Почти из сказки.

— Нравится? — тихо спрашивает Костя, откидывая голову на спинку сидения.

— О-очень. Но… почему ты не подарил его раньше?

— Хотел подарить, только когда согласишься…

— Почему? — прищуриваюсь.

Он устало прикрывает глаза.

— У тебя этих бриллиантов целый сейф, Ника. Вдруг тебе мое не понравилось бы? А ты уже согласилась, точно бы не свинтила!..

— Логично. — оцениваю задумку.

Любуюсь еще раз.

Ника Мороз.

Мне нравится.

— Вообще, я хотел сделать предложение красиво, а не на заднем сидении своей машины, — сообщает Костя, пока мы одеваемся.

— Так мне тоже понравилось. Очень, любимый, — целую его в губы.

— Да?.. — он деловито отодвигается и рассматривает кольцо на моем пальце. — Экономная ты моя. Тогда… пожалуй, откажусь от вертолета и ужина на крыше небоскреба. Деньги вернут.

— Вот еще, Константин Олегович, — счастливо смеюсь. — Что оплочено, то проглочено!.. Только попробуй!..

Глава 44. Думает, он здесь главный!

Спустя две недели мы едем в Большие Вязьмы.

Срываемся быстро, не раздумывая. Просто не выдерживаю, потому что Костя мне все рассказал. Про болезнь и упаднический настрой отца. Я, как будущий медик, знаю, что вера в исцеление — это пятьдесят процентов успеха, а у папы с этим, судя по всему, не очень.

В общем, едем добывать мотивацию.

Главное — самой не расплакаться.

— И кто ж вас такую шебутную замуж берет? — спрашивает Агафья и ставит серебряный поднос на стол.

Сидя на величественной кухне, по-детски болтаю ногами. Первым на