Мне уже хорошо. Он в моих руках. Такой большой. Твёрдый. Горячий. Я чувствую его мощь и просто утопаю в собственных ощущениях. Это не секс. Это нечто большее.

— Маленькая моя, с тобой и без всяких массажей в миллион раз круче, чем с кем-либо. Просто нереально.

В подтверждении своих слов Костя начинает ласкать мою грудь так, будто это самое важное занятие в жизни. Требовательно сжимает, ловит губами сосок и жадно посасывает. Боже!

— Кот, — жалобно хнычу, чувствуя, что вот-вот сдамся.

Он явно тоже проходил какие-то уроки. И не одни. Иначе откуда он так досконально знает моё тело? Кажется, даже лучше меня. Где нажать, где оттянуть, где поцеловать и как именно провести языком.

— Ммм, — всё-таки не выдерживаю. Опускаю руку и через мгновения ощущаю головокружительную наполненность внутри.

— Даааа. Идеально, — выдыхает через слово. — Лучше просто не придумаешь.

С каждым новым толчком его голос становится всё приглушённее. Ведь Костя раскачивает нас всё сильнее. И мне ничего не остаётся, как вцепиться в крепкие плечи, понимая, что пол медленно уплывает из-под ног.

Тёплые капли барабанят по нам, окончательно раскрепощая и унося куда-то далеко, в другую реальность. А может, это делают признания Аверина.

— Люблю тебя, — шепчет еле слышно. Или это мой поплывший мозг окончательно сошёл с ума?

Глава 43

Если говорить откровенно, то «устаревшая» версия меня была не только сексуально закомплексована и зажата, но и полностью запрограммирована на правильность.

Всегда делать то, что нужно. И так, чтобы никто не осудил в ответ. И смешно, и грустно, что я прожила тридцать один год, оглядываясь на мнение окружающих: родителей, преподавателей в институте, бывшей свекрови, мужа и абсолютно малознакомых людей. Людей, которым откровенно плевать на меня.

Сколько себя помню, я не могла позволить себе даже банальное опоздание. Не важно куда. Будь то стоматолог, который стабильно принимал меня на полчаса позже назначенного времени. Или кофейные посиделки с сестрой мужа, которая тоже не отличалась пунктуальностью. Я должна была прийти в четко назначенное время. Внутри меня словно стоял невидимый таймер. Он включал чувство тревожности и та, в свою очередь, подгоняла разбиться в лепёшку, но успеть. Так было всегда. Сколько себя помню.

А вот сейчас мои внутренние часы наконец-то сломались. Не знаю, кто вывел из строя этот механизм. Но мне абсолютно всё равно, сколько мы уже стоим в пробке. Минут тридцать. Или больше.

Скорикова обрывает телефон с угрозами съесть самое вкусное мясо, которое я когда-либо пробовала. На что я совершенно спокойно отвечаю: «Ешьте. Мы застряли на МКАД». Внутри ни капли беспокойства. Ни капли сожаления, что не предусмотрели, не выехали раньше.

— Ну, вы где? Ждём ещё десять минут и садимся за стол без вас, — третий звонок за последние полчаса.

— Главное свечи без нас не задувайте, — прошу, высматривая в окно, где же там конец затора. Далеко. Очень-очень далеко. Возможно, не успеем и к торту.

Нинка что-то недовольно бурчит в ответ, но мне не слышно. Самые нетерпеливые водители начинают раздражённо жать на сигнал. Или, может, просто бьют в истерике головой по рулю, оглушая всех вокруг своим несдержанным «Фа-фа».

— Всё, Нинуль, едем, — сбрасываю вызов и с улыбкой смотрю на Костю.

Спокойный как удав. Время от времени потягивает через трубочку айс-латте, который уже давно нагрелся и превратился в обычный кофе. Тянусь к такому же стакану и делаю глоток. Можно было ругать себя за то, что предложила заехать в кофейню. Или за то, что слишком долго выбирала десерты. Или свалить всё на Ника, который захотел апельсиновый фреш, а тот упрямо не пробивался на кассе. Но какой в этом смысл?

— Чего улыбаешься, Ксень? — ловит мой довольный взгляд Костя. И сам в долгу не остаётся. Зыркает на мои голые коленки.

Уверена, будь мы одни, Аверин продемонстрировал бы, чем ещё можно заняться в пробках. Да так, что потом я полюбила бы столичные заторы ещё больше.

— Просто хочется.

Да, оказывается, «наслаждаться моментом» — это когда вот так. Дальняя дорога. Вкусный кофе. Приятная прохлада в салоне авто, а не плюс тридцать три за бортом. Негромкая музыка, которую перебивает болтовня сына. Они с Авериным обсуждают, какой диаметр колёс лучше выбрать для первого скейта. Лично я заблудилась ещё в названиях: лонгборд, круизер, пенни борд. Поэтому и думаю совершенно о другом.

«Неважно опоздал ты или успел. Важно, кто с тобой рядом в этом момент». Вот вам жизненная мудрость лично от меня.

До дачи Скориковых мы всё-таки добираемся спустя сорок минут. Успеваем не только на торт, но и на новую порцию шашлыка. Идеально прожаренного, сочного. Не зря Нинка шантажировала нас именно им.

— Нин, а почему мы не могли купить Ване с Даней разные подарки? — недоумевает Аверин, когда шестилетние виновника торжества убегают распаковывать коробки с радиоуправляемыми вертолётами. — Разве не логичнее было бы подарить одному вертолёт, а другому танк или машинку?

Да, на мой вопрос: «Что дарить?», Нинка ответила: «Всё равно что! Главное — одинаковое!

— Наверное, потому, что у меня родились одинаковые дети, — посмеивается мать близнецов. — Они вечно дерутся из-за игрушек. Если у одного синяя машинка, а у другого красная, то сначала Ваня будет отбирать у Дани синюю, а затем Даня у Вани красную. И да, просто поменяться — не вариант.

— И одежду ты им одинаковую тоже поэтому покупаешь? — догадывается Костя. — Я думал, чтобы не заморачиваться.

— Ага, один раз «заморочилась». Купила им разные куртки. До сих пор глаз дёргается, как вспомню, что они с ними сделали. Вцепились в рукава с разных сторон и разорвали на две части.

— Это же пацаны. Мне кажется, им всё равно, из-за чего драться.

— Да, только благодаря тебе, их драки уже далеко не шуточные.

— Эй, вообще-то ты сама привела ко мне своих детей. И у них отличные задатки. Я лишь показываю приёмы, — явно скромничает Костя.

Вчера я подглядывала, как он вёл тренировку, и поняла, почему мальчишки от него без ума. А теперь и я тоже. Он выкладывается так, будто все пятнадцать охламонов — его собственные. Знает, где пошутить, где похвалить, кого приструнить, одарив строгим взглядом.

— Ты, Аверин, когда своих детей нянчить будешь, а не чужих? Или тут лучше у Ксюши спрашивать? — предательница, которую ещё минуту назад я называла своей подругой переводит хитрый взгляд на меня. — Ксюх, Константину Сергеевичу надо срочно подарить лапочку-дочку. Хватит с него пацанов.

Закашливаюсь и тянусь к стакану с водой. Жадно пью. Стараюсь даже не смотреть на реакцию Кости.