Дима прошелся по комнате туда-сюда, пока не присел рядом, взял вторую бутылку. Себе он бокал не брал и пил прямо из горла. Немного помедлив, он поставил между нами тарелку с фруктами. Мы были похожи на поругавшихся супругов. У каждого своя подушка и половина кровати, никто не заступает черту.

— Мандарин не трожь, — сгребла к себе все три почищенные мандаринки. У меня к ним была слабость. Собственно, поэтому я так любила зиму. Их на полках магазинов становилось все больше.

Чуть повернул ко мне голову и приподнял бровь.

— Ты чего такая борзая?

— Захотелось. И не мог бы ты уйти на диван? Меня напрягает, вообще-то, ты задеваешь мое личное пространство.

— А может, ты пойдешь? — заагрился, вспыхнув как спичка.

— Разбежалась!

— Я тоже не собираюсь сваливать на жесткий диван.

— Ну и отлично!

— Отлично!

Отвернулись друг от друга, пылая от ярости. Я пригубила бокал, пытаясь чем-то себя занять. В груди засело раздражение. Мы бросали друг на друга косые взгляды, и в воздухе витало что-то густое и вязкое, мешающее думать. Оно было настолько ощутимо, что хотелось закрыться в ванной до прихода друзей-предателей.

Дима включил плазму на стене напротив кровати и уставился в какой-то идущий там фильм, закинув руку за голову. Как будто у себя сидит. Спокойный такой, хоть косой взгляд то и дело касается меня. И я поглядывала в ответ. Эти глупые переглядки вводили меня против воли в смятение.

Через час мне уже было вроде бы и все равно. Шампанское дало о себе знать. Я даже расслабленно уставилась в телевизор, почти забыв о Диме. Мы просто иногда… перебрасывались молчанием.

— Так что там девчонки говорили. Бывшие постарались нас рассорить? — как бы между прочим внезапно бросил. Сделал вид, что ему все равно, асам весь обратился вслух, взгляд стал рассеянным.

— Походу, — в голову тут же влетела мысль об этом, что аж сердце застучало как сумасшедшее. А ведь и правда я сразу же забыла о том, что сказала Ната, потому что перед глазами стояла другая проблема. Но как же это… все не так, как кажется? Значит, что я оказалась дурой? Повелась на спор Лени. А что же Кристина наговорила Диме?

— И похоже, у них отлично вышло.

Как на это реагировать? Как вообще правильно говорить об этом? Что мы можем сказать друг другу после стольких брошенных обидных слов? Между нами будто пропасть образовалась. Сделай шаг и провалишься.

Я пожала плечами. Безразлично, как пыталась, а на деле вообще отвернула от него свое пылающее лицо.

— Бывает. Нам все равно сутки оставалось до отъезда. Днем раньше, днем позже.

Да, может, я не хотел, чтобы всего сутки! — неожиданно вспылил, — может, я навсегда хотел!

— А почему сразу не сказал⁈ — бросила в ответ и гневно уставилась, чувствуя, что слова слетели с губ раньше, чем в голову пришла мысль об этом, и я смогла ее переварить.

И мы одновременно замолчали. В воздухе сразу же повисла тяжелая, осязаемая неловкость.

Буквально на секунду, потому что Дима медленно убрал тарелку между нами, а затем сел вместо нее, скрестив ноги и слегка сцепив ладони.

— Это правда? — И уставился на меня не мигая. Я растерялась, понимая, что между нами совсем мало пространства. Он даже коленкой касался моей ноги, и я каждый раз замирала от этого касания. Раздражение пропало вмиг, будто его и не было. Ему на смену пришло другое чувство. И еще я жутко смутилась от такой прямоты.

— Что? — притворилась, что не поняла. Глупо захлопала ресницами и стала отстраняться на самый край кровати, но он резко сцепил пальцы на моей лодыжке, так что я не могла от него отодвинуться.

— Эй!

— Я спросил… поэтому прошу, ответь честно.

Сглотнула. Ну почему… почему это так тяжело? Просто сказать, что чувствуешь. Он ведь ждет, смотрит так… виновато и с надеждой. А я не могу даже ответить прямым взглядом. Я тоже чувствую свою вину, и может быть, мое состояние такое из-за того, что она меня гложет?

Но я больше не могу выносить это молчание между нами.

Снова, не думая, снова действия были раньше мыслей, но, может, так даже лучше, ведь некоторые вещи я не могу донести словами… я потянулась и взяла его лицо в ладони. Кивнула так, чтобы он видел. И тут же коснулась губами, молясь, чтобы это не было ошибкой.

По телу прошла мощная дрожь, заставляя меня забыть, что такое дышать. В плечи вцепились его ладони и потянули на себя. Я и не заметила, как Дима сгреб меня в объятия. Судорожно выдохнула и вцепилась вперед его футболки, боясь, что этот мираж исчезнет. Снова бы я на такое не решилась.

Он сам углубил поцелуй, и в этот же миг все проблемы и сомнения исчезли. Они оставили место только для дикого, до невозможности желания. Коснуться его. Всего. Полностью. И не отпускать.

Потому что к черту все. Мы оба полные болваны. Больше всего на свете я боялась снова ошибиться и ошиблась, только не в том. Я боялась открыться и сблизиться, а в итоге это и сыграло со мной злую шутку. Верх взяло недоверие и боль предательства прошлого.

А теперь… теперь я снова в его руках. И становится все равно на эти мелочи. И зачем я вообще о них думала?

— Ты только моя, Кать… — прошептал на ухо, а затем нежно прикусил его. Я выдохнула стон через нос, закрыв глаза от блаженства. Крепко цепляясь. Больше прижимаясь к нему.

Между ног уже свело практически моментально, стоило ему нежно провести пальцами по моей коже, выводя на бедре узоры. Он медлил. Но явно не из чувства мести, Дима просто… любовался? Наслаждался моментом?

Хотелось что-то сказать в ответ, но я не могла. Просто искренне улыбнулась.

А затем снова поцелуи, пока я не оказалась под ним. Кофточка тут же отлетела куда-то в угол комнаты, туда же отправилась его футболка, которую я нетерпеливо снимала с его накаченного тела.

Его горячий рот впивался в меня, исследуя, выбивая из меня любую левую мысль, кроме мыслей о нем.