Отпиваю воды, что бы смочить пересохшее от волнения горло.

И что мы имеем? Да ничего?

- Шлюшка хочет жести? – раздается возле левого уха. – Я видел, как ты себя трогала…

Повернув голову натыкаюсь на тупую улыбку с кривыми зубами. От парня уже прилично несет алкоголем и сигаретами. О дешевой туалетке молчу.

Смесь этих запахов- убойный дихлофос.

Не успев обдумать брезгливо выпаливаю.

- Отвали, урод. Такие, как я тебе не по зубам.

- Что будете пить?– гремит надо мной знакомый голос с налетом стали.

Громила нервно отмахивается от Агачева и, залепив мне пощечину хватает за высокий хвост.

От боли темнеет в глазах.

Не разбирая звуков я пытаюсь глубоко дышать, что бы подавить чувство тошноты.

Я понимаю, что мне надо защищаться, но страх до такой степени сковал мои внутренности, что я безвольно плетусь вслед за двумя мужиками.

Мозг отказывается работать.

Но когда один из них прижимает меня к уличной стенке и облизав шею, впивается в мои губы своим слюнявым ртом я прихожу в себя.

Прокусив губу извращенца до крови я коленом пинаю ему в пах.

Тот скорчившись выпаливает « Убью сучку» и ему на помощь прилетает второй, который очень по джентельменски хватает меня за волосы, заставляя сеть на колени.

- Не любишь целоваться, будешь сосать – противные слова громом доносятся до моего сознания.

Мне плохо.

Дикая паника вперемешку с отчаянием усиливают тошноту.

Мне хочется умолять не делать этого, но мой язык онемев впервые безмолвен.

Я поскуливая, как щенок, прикрываю обнаженные участки тела руками, словно это меня спасет.

- Руки от нее убрал – Тим вылетает из за дверей и с ноги врезает тому, который удерживает меня.

Тот отшатывается в сторону и, не ожидая последующих ударов в голову и живот валится на асфальт. Через пару секунд он поднимается и сваливает в закат.

Агачев поднимает меня с тротуара и ведет к машине.

Я содрала коленку. Не сильно. Но она неприятно саднит и все время напоминает о себе.

- Не бросай меня…- жалобно пищу, когда Тимур толкает меня на переднее сидение своей машины.Он не отвечает, лишь молча прибивает меня взглядом и уходит обратно.

С замиранием сердца смотрю через чистое лобовое на то, как широкоплечий парень месит здоровяка, который десять минут назад нагло лапал мой зад, противно облизывал шею и пыхтел мне в ухо. Он пытался меня изнасиловать.

Такой животный ужас я испытала впервые.

Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться под горячим душем и жесткой мочалкой смыть с кожи запах алкоголя и дешевой туалетки этого придурка.

- Салфетки подай – Тим падает на водительское кресло и тянет окровавленную руку в ожидании пачки влажных салфеток.

Рвано втягиваю воздух в котором смешались противные ароматы салона старого автомобиля и сторублевого ароматизатора.

Трясущими руками открываю бардачок. Его содержимое плюхается на чистый резиновый коврик. Глубоко вдохнув пытаюсь унять дрожь и принимаюсь шарить в поиске пачки.

- Какой здесь бардак! – зачем-то ворчу себе под нос.

Не люблю, когда в машине беспорядок. Я могу оставить комнату неубранной, но в тачке у меня, как на выставке – все по полочкам!

-Что? – брови Тимура съезжаются к переносице.

Он смотрит на меня озлобленным взглядом в котором помимо гнева неплохая доза усталости. Это понятно. Тим целый вечер провел за стойкой, у него еще смена не закончилась.

- Ты решила нотации о порядке мне почитать? Не слишком ли для голожопой идиотки?

Из его носа вытекает тонкая струя крови. Агачев быстро ее стирает, бросает взгляд на свою ладонь, потом выхватывает у меня пачку и, выудив из нее короткий кусок волокнистой ткани принимается очищать свои руки. Белая салфетка быстро меняет цвет на ярко-красный.

Я отворачиваюсь к окну и тихо всхлипываю.

- Я не голожопая! И не идиотка! – это словестный максимум на который меня сейчас хватает. Защиту я конечно выстроила так себе.

Вспоминаю противный слюнявый рот и меня начинает тошнить. Тимур подоспел вовремя. Если бы не он… Мне даже страшно подумать, что бы эти двое со мной сделали. Как только Тим врезал первому, тот сразу скрылся, а вот здоровяк решил помахаться. В результате лежит сейчас возле нашей тачки, мычит.

- А кто ты, Яна? – брови Тимура наверх ползут закладывая складки на лбу -Приперлась в клуб нацепив на свою задницу узкий кусок тряпки. Даже фантазии разгуляться негде. Голой бы пришла, хули нет то?

На мгновение замолкает продолжая сверлить меня глазами.

- Эти парни трахнуть тебя хотели, - рукой в сторону показывает, словно они до сих пор там. Но там только один. Пыхтит, откашливаясь после драки.

И тот факт, что он все еще не ушел жутко напрягает.

Я шумно тяну воздух в легкие и слезу скатившуюся стираю.

- Ты всем своим обнаженным видом им показала, что за этим пришла. Еще и дерзила. - Тимур берет новую салфетку и не отрывая от меня взгляда стирает кровь с носа.

Он зол и раздражен. Но я тоже на нервах. Это меня, а не его только что облапали!

- А что я должна была позволять им пялится на мои сиськи и задницу?

Бросаю в сердцах.

Тимур раздраженно смотрит на меня и качает головой, словно я надоедливый ребенок, которому по десять раз одно и то же надо объяснять.

- Да блядь, че за баба тупая, а? Одеваться надо, что бы не пялились! - собирает окровавленные салфетки и ненадолго выходит из машины, не давая мне возможность отразить его грубость.

Я глаза на руки свои опускаю и вновь шумно носом воздух втягиваю.

"Баба тупая...Мне очень приятно о себе такое слышать"...

Ноготь указательного осматриваю. Сломала. Болит.

У меня даже денег на новый маникюр нет, а мои сейчас на Бали.

Молодцы они, конечно. Перевоспитать меня хотели.

Перевоспитали?

На улице слышен громкий стон, который привлекает мое внимание. Отрываюсь от рук и вновь смотрю сквозь лобовое.

Здоровяк с трудом опирается на руки и начинает подниматься. Мой пульс максимума достигает. Во рту неприятно сохнет.

А если он сейчас сядет в машину и уедет со мной?

Вдруг закончить начатое захочет и отомстить за сломанный нос и может даже ребра. Агачев так-то неплохо его помял.

Страх обматывает мои внутренности липкой паутиной.

Здоровяк поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня.

Я часто и нервно дышу. Мои глаза от