Неловкость повисла в воздухе, но Сергей Петрович, казалось, ничего не заметил. Он уже стоял у стеклянной стены, внимательно наблюдая за происходящим на льду.

— Вот это да, — произнес он, нарушая тишину. — Настоящая работа профессионалов. Видно, что каждая мышца работает на пределе.

Мы со Светой молча подошли и встали рядом с ним, тоже устремив взгляд на лед. Напряжение от недавнего контакта постепенно начало рассеиваться, уступая место профессиональному интересу.

Оттуда, из-за стекла, доносился знакомый, уже ставший фоном гул — пронзительный свист лезвий, режущих лед, мощные аккорды классической музыки и отрывистые выкрики девушек. Алиса и Ирина, как две стихии — ледяная и огненная, — отрабатывали элементы своей произвольной программы.

— Видите? — Сергей Петрович широким жестом охватил всю панораму катка, будто представляя нам готовый кадр. 'Две яркие звезды. Одного возраста, одного уровня, одна школа… и первое место тоже одно. Интересно наблюдать, как эта конкуренция, это вечное противостояние отражается на их подготовке, на психологии.

Я почувствовал, как внутри у меня всё сжалось в тугой, тревожный узел. Его слова звучали так спокойно, почти бесстрастно, но попадали прямо в цель, в самую суть того напряжения, что я почувствовал между девушками сегодня.

— Девушки просто очень целеустремленные, — уклончиво парировал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — И само собой, каждая хочет победить, это же нормально для спорта и будущих достижений.

— Безусловно, — кивнул журналист, доставая из кармана куртки блокнот и делая в нем пометку быстрым, четким почерком. — Конкуренция — двигатель прогресса. Кстати, Татьяна Викторовна как раз обещала дать нам развернутый комментарий о готовности команды. Материал не срочный, у нас в запасе время до конца месяца, но хочется успеть пообщаться, и прочувствовать атмосферу.

В этот момент Света посмотрела на свои изящные часики и ахнула, приложив ладонь к щеке в комичном ужасе:

— Ой! Совсем забыла! — Света хлопнула себя по лбу, ее лицо выражало легкое отчаяние. — Татьяна Викторовна же перед уходом поручила мне отчет составить к ее возвращению, а я тут с вами болтаюсь! Лёш, ты не проводишь потом Сергея Петровича к выходу?

Я кивнул, а журналист, поблагодарив ее обаятельной улыбкой, добавил:

— Спасибо вам огромное, Светлана! Было очень приятно пообщаться. Надеюсь, еще побеседуем в процессе съемок.

— Конечно! — бросила она уже на бегу и скрылась за поворотом коридора.

Сергей Петрович проводил ее заинтересованным взглядом, затем повернулся ко мне:

— Энергичная девушка. Чувствуется, что держит все под контролем…

Ага… разве что кроме своих сисек… — пронеслось в моей голове.

— … ну что, Алексей, может, расскажете, как вам работается в таком… особенном коллективе? Девушки, тут, все как на подбор — и спортсменки, и… сотрудницы.

Он подмигнул, и я почувствовал, как на щеках выступает краска. Журналист явно намекал на Свет, говоря «сотрудницы».

— Коллектив… да, интересный, — уклончиво ответил я, направляясь вместе с ним к выходу. — Все очень разные. Но я в основном общаюсь со спортсменками и сотрудниками — по работе.

— Понимаю, понимаю, — кивнул Сергей Петрович, делая заметку в блокноте. — Профессиональная дистанция. Это правильно. Хотя, признайтесь, работать в окружении таких девушек — это ведь настоящее испытание для молодого парня?

— Как и любая другая работа, — максимально нейтрально парировал я. — Главное — профессионализм. Да и потом это же мой первый день.

— Что ж, желаю вам удачи во всех последующих днях, — улыбнулся журналист, протягивая мне визитку. — Будем на связи? На днях позвоню по поводу съемок… очень надеюсь на сотрудничество.

— Спасибо, — взял я визитку, чувствуя, как в груди смешиваются легкая гордость и тревога. — До… связи.

Сергей на прощание еще раз обернулся к ледовой арене, задержав взгляд на фигурах Алисы и Ирины, застывших друг напротив друга будто в ожидании чего-то. Затем он что-то быстро записал в своем блокноте, бросил оценивающий взгляд на все пространство зала, будто уже выстраивая в голове будущие кадры, и лишь тогда решительным шагом направился к выходу.

Я пошел следом, и мы вернулись в холл, затем журналист отправился к выходу, а я остался стоять, разглядывая визитку и обдумывая наш разговор.

Журналист этот… чертовски проницательный, — промелькнуло у меня в голове, пока я вспоминал его цепляющие вопросы и тот хитрющий взгляд, будто он видел меня насквозь. Хотя, наверное, без этого качества хорошим журналистом не станешь. Он прям как будто уже раскусил нашу «особенную» атмосферу.

И как раз в этот самый момент, когда я уже собирался отправиться в кабинет, будто в хорошо срежиссированном спектакле, главные двери с легким шипением распахнулись, и в холл, словно торпедный катер с мощными такими торпедами, упрятанными в военный цвет, рассекая пространство, вошла Татьяна Викторовна.

Ее появление всегда ощущалось физически — будто давление в помещении менялось, а воздух становился плотнее и насыщеннее.

— Татьяна Викторовна! Здравствуйте! — лицо Сергея Петровича озарилось профессиональной радостью. — Как раз вас и надеялся застать! Можно пару слов о подготовке девушек к чемпионату?

— Здравствуйте, Сергей Петрович, — холодно, но вежливо кивнула она, попутно бросив на меня короткий, казалось ничего не выражающий взгляд и тут же вернув его к журналисту. — Давайте обсудим все детали в моем кабинете.

Мужчина с радостным видом кивнул и когда они удалились в сторону ее владений, я подошел к Свете, которая уже с головой ушла в работу, яростно печатая что-то за компьютером, но на ее губах играла легкая, торжествующая улыбка.

— Ну что, герой дня, готов к новым сеансам и будущей славе? — спросила она, не отрываясь от экрана.

— Вроде бы готов, — неуверенно ответил я, хотя на самом деле был совершенно не уверен ни в чем, особенно после этой встречи.

Голова кругом. — подумал я и решил что не готов к такому частому вниманию… к своей скромной персоне.

— Никаких «вроде»! — с напускной, почти материнской строгостью произнесла она, наконец подняв на меня свои лучистые карие глаза. — Смотри, время-то уже поджимает! Скоро они к тебе побегут, как на пожар! Так что беги готовься. А потом у них обед будет и перевыв, отдых. И… следующий твой «забег» только часа через три-четыре, не раньше. Так что… — она многозначительно подмигнула, и по моей спине пробежали предательские мурашки, — может, и я к тебе заскочу на массажик, в этот промежуток, если ты, конечно, не против.

Я сглотнул, чувствуя, как кровь начинает активно циркулировать по телу, и опустил взгляд на ее грудь, которая так соблазнительно подрагивала при каждом ее, даже самом маленьком движении, а затем, с усилием, поднял его обратно к ее лицу.

— К-конечно, нет… то есть, конечно, заходи.