Через большое панорамное окно к припаркованной у тротуара темной иномарке подошла Татьяна Викторовна. Она была в своем строгом костюме, лицо выражало привычную собранность и власть. Ее взгляд, скользнув по витрине кафе… остановился на нас. На мне и Свете, сидящих вместе за одним столиком, смеющихся над какой-то глупостью.

И… никакой улыбки. Никакого гнева. Лишь легкая, почти незаметная тень удивления промелькнула на ее идеально контролируемом лице, словно она увидела неожиданный ход в своей собственной шахматной партии. Она задержала взгляд на пару секунд — ровно столько, чтобы я успел ее заметить, и понять, что она нас видит, — затем села в машину и уехала, не подав и вида.

Блин, — похолодело у меня внутри, а в животе зашевелились тревожные черви. — Она что, ревнует? Или просто удивлена, что ее личный массажист и секретарша могут просто по-человечески общаться? Или… или это просто оценка ситуации? Как это теперь аукнется? Сделает вид, что ничего не было? Или устроит очередной «воспитательный» сеанс в гардеробной, где наглядно продемонстрирует, кто здесь главный и кому я должен уделять внимание… и лизать… лизать без остановки? При этом еще, наверное, и санкции на дрочку введет!

Покой, длившийся не более пятнадцати минут, был безжалостно разрушен. Оставшуюся часть обеда я провел в напряжении, снова и снова прокручивая в голове тот короткий, безмолвный взгляд.

Света, казалось, ничего не заметила, продолжая болтать о своем проказнике-коте, но я уже не мог избавиться от ощущения, что на меня снова надели невидимый ошейник и лишь ненадолго ослабили поводок.

— Ну что, пойдем? — наконец сказала Света, доедая свое пирожное. — Пора возвращаться.

— Я… я еще посижу, — выдавил я, стараясь звучать непринужденно. — Чай допью. Ты иди, я следом.

Когда она ушла, я еще минут десять просидел в кафе, оттягивая неизбежное возвращение. Наконец, собравшись с духом, я вышел на улицу — и тут же остолбенел. Та часть окна, за которой я сидел, снаружи оказалась… зеркальной. С улицы невозможно было разглядеть, кто находится внутри кафе.

Млять, да я зря парился! — мысленно выругался я. — Она вообще нас не видела! Наверное, думала зайти выпить ли кофе или нет! Вот я идиот!

С чувством глупого облегчения, смешанного с разочарованием, потому что где-то в глубине души эта игра в кошки-мышки с Татьяной начинала заводить, я направился обратно в «Ледовую Корону» — к новым приключениям, которые наверняка уже поджидали меня за ее стеклянными дверями.

Глава 9

Испытание на прочность

Дверь «Ледовой Короны» с тихим, едва слышным скрипом впустила меня обратно в стерильно-прохладную атмосферу этого храма спортивных достижений и скрытых страстей. Контраст был разительным: после уличного шума, яркого солнца и свежего ветра здесь царила почти гробовая тишина, нарушаемая лишь размеренным, убаюкивающим гудением системы вентиляции.

Однако, сделав несколько шагов вглубь холла, я увидел нечто новое. Чуть дальше, у стойки ресепшена, царило непривычное оживление, будто кто-то встряхнул этот обычно стерильно-спокойный, почти сонный мир. Света, уже вернувшаяся на свой пост после нашей посиделки в кофейне, оживленно беседовала с немолодым, но спортивного вида мужчиной в дорогой куртке с логотипом одного из федеральных спортивных каналов.

И я не мог не заметить, как взгляд журналиста — опытный, цепкий — периодически, будто против его воли, скользил по соблазнительным изгибам груди Светы, так явно проступавшим под тонкой тканью красной блузки.

Да, брат, понимаю тебя, — про себя ухмыльнулся я, чувствуя странную мужскую солидарность. — На такое богатство действительно сложно не смотреть. Держись.

— … и мы как раз думаем сделать большой репортаж о подготовке девушек к предстоящему чемпионату, — говорил журналист, энергично жестикулируя руками, когда я приближался. Его глаза, привыкшие выискивать интересные ракурсы, мгновенно переключились на меня, изучая с лёгким любопытством. — Хотим показать зрителю весь путь спортсменки за один день — от утренней разминки до работы на льду, включая работу со всеми специалистами. Массаж, конечно, будет одной из ключевых тем. Особенно интересны крупные планы — руки профессионала, снимающие напряжение с уставших мышц. Должна получиться очень сильная, человечная история.

— Лёш! Лёш! Иди сюда! — увидев меня, Света радостно, почти по-девичьи замахала рукой, ее лицо озарила широкая улыбка. — Вот как раз знакомься, это наш новый массажист, Алексей. Алексей, это Сергей Низович, специальный корреспондент с федерального канала. Я как раз ему рассказывала, что у нас появился молодой специалист, и что Виктор Петрович сейчас на больничном, а вы его достойно заменяете.

Я почувствовал легкую краску на своих щеках от такой прямолинейной похвалы и подошел ближе, чувствуя на себе спокойный, но теперь уже въедливо-оценивающий взгляд журналиста.

— Алексей Орлов, — представился я, пожимая его сильную, сухую руку. — Да, временно заменяю Виктора Петровича, пока он восстанавливается.

— О, вот как! — лицо мужчины озарилось неподдельным профессиональным интересом. — Виктор Петрович — настоящая легенда в мире спортивного массажа. Но, знаете, с молодым специалистом будет даже интереснее — свежий взгляд, новая энергия. Это отлично впишется в концепцию сюжета. Сходим на лёд к девушкам вы не против? Расскажу подробнее, о чем речь.

— Я с вами, — улыбнулась Света, поправляя прядь волос. — Очень любопытно, как вы будете выстраивать съемку. И интересно, какой ракурс выберете для показа работы наших специалистов. Да и вообще — всегда полезно узнать, как со стороны выглядит наша «Ледовая Корона».

— О, конечно, ваши комментарии как человека, который видит весь процесс изнутри, будут невероятно ценны, — обратился он к секретарше.

Мы втроем направились к массивной стеклянной стене, за которой открывалась панорама главной арены. Сергей Петрович уверенно шагал впереди, поглощенный будущим репортажем. Света шла за ним, необычно молчаливая и внимательная, а я замыкал эту процессию, стараясь сохранять профессиональный вид.

Её присутствие я ощущал физически — лёгкий шлейф духов, соблазнительное покачивание бёдер в обтягивающих брюках. И вот, когда мы уже почти подошли к стеклу, Света вдруг неловко выронила из рук карандаш, которым она крутила между пальцами.

— Ой! — ахнула она, тут же наклоняясь, чтобы поднять его.

Я, не ожидавший этой внезапной остановки, не успел затормозить, и мой пах врезался ей прямо в округлую, соблазнительно изогнутую попу. Контакт длился долю секунды, но я успел ощутить упругость и податливость ее тела сквозь тонкую ткань брюк.

Млять! — пронеслось в голове, и я тут же отпрянул, как от раскаленного железа, чувствуя, как по щекам разливается жар.

— Прости! — выдохнул я, стараясь не смотреть на ее фигуру, склонившуюся передо мной.

— Ничего страшного, — смущенно улыбнулась она, выпрямляясь. Ее