тебя в… — разводит руками, а потом снова запускает их в волосы, — я разозлился. Сейчас время такое. Не поймешь людей. Поверь, у меня в этом плане опыта полно. Так что… Я надеюсь, что ты останешься, и мы забудем этот инцидент.
7
— Хорошая идея, — искоса смотрю на него и улыбаюсь одними губами, стараясь закончить этот смущающий разговор и вернуться в свою комнату.
Он делает то же самое - улыбается мне в ответ.
Господи, ну святая простота! Если б не знала, насколько эта простота может далеко зайти.
— Тогда спокойной ночи, Эва, — произносит моё имя так мягко, но в то же время с особой свойственной ему хрипотцой, что в животе все жгутом скручивается.
Думай о маленьком проказнике, а не об его красивом отце, — твержу себе, стараясь не задерживать слишком долгий взгляд на Кирилле Александровиче.
— Спокойной ночи, — отвечаю я, и тут же несусь обратно в свою комнату.
Прыгнув на кровать, успокаиваю колотящееся сердце и горящее как после бани лицо.
Надо сменить вектор фокусировки. Завтра же устрою маленькому проказнику веселую жизнь. Научится взрослых слушать!
***
Проснувшись рано утром, варю перловую кашу. Ту самую, которую терпеть не может Тема. Улыбаюсь во все тридцать два, когда представляю его недовольное лицо.
— А что, уже можно завтракать? — слышу за спиной звучный детский голос.
— Садись, конечно можно.
Он запрыгивает на стул, будучи в хорошем настроении, но когда видит перед собой большую тарелку распаренной перловой крупы с кусочком масла посредине, поднимает на меня разъяренный взгляд и сквозь зубы кричит.
— Не буду!
— Ага, значит будешь голодным, — отворачиваюсь, намереваясь вымыть посуду.
8
Но стоит мне только подойти к раковине, как мне в затылок прилетает огромная блямба каши, брызгая в разные стороны и полностью затекая в волосы. Ощущение густой тягучей консистенции на шее злит даже больше, чем ледяной душ.
Дрожу от перенапряжения и, стиснув кулаки, поворачиваюсь к маленькому проказнику, который вовсю хохочет за столом и целится в меня очередной порцией каши. На этот раз попадает прямо в лоб.
— Ну всё… — срываюсь в его сторону, но Темыч быстро соскакивает со стула и несется на второй этаж.
Каша неприятно течет с волос и капает на пол.
Собираю хвост в свою ладонь и бегу в ванную.
Поведу себя в порядок и буду разбираться со шкодой! Каша со лба частично попадает на реснички, из-за чего они вязко хлопают. Влетаю в ванную с разбега, желая поскорее все смыть, и врезаюсь в уже знакомую твердую и, судя по ощущению кожи на кончиках пальцев, обнаженную грудь.
Сильные руки обвивают мою талию на таком же автомате, на каком и я его облапала, а потом, как только шоковые несколько секунд заканчиваются, мы отскакиваем друг от друга, словно нас обоих током шандарахнули.
Вот почему именно сейчас мой глаз раскрыт как око оракула, которое все видит?! В эту секунду я бы не отказалась от пары капель вязкой каши, только бы не видеть его обнаженный торс так близко и так… открыто.
Он же в одних низко сидящих штанах! И все!
Не смотри вниз… Только не вниз…
9
— По-моему сталкиваться после душа стало нашей традицией, — со смешком произносит Кирилл Александрович, обнажая красивую ямочку на щеке. С его темных волос капают капли прямо на один из точеных кубиков пресса.
И, конечно же, я не слежу за ней.
Пфф. Зачем?! Возле меня же не красавчик полуобнаженный стоит.
— Это закон бумеранга, — улыбаюсь в ответ, вытирая с лица очередную порцию стекающей каши. — Вы увидели меня в откровенном виде, теперь я вас. Вы меня облапали, а… — прикусываю язык не совсем вовремя.
Он смеётся и облокачивается на дверной косяк, складывая свои накаченные махины на груди.
— Что с тобой произошло? На тебя что, корм кошачий высыпали?
Смотрю исподлобья, представляя, как луплю его вместо пиньяты на дереве.
— Тема кашей промахнулся мимо рта.
— Мимо рта на голову? — продолжает смеяться он. Конечно смешно, когда не твои волосы похожи на изысканную детскую неожиданность.
— Угу, — киваю, — очень хотел все съесть, но, перепутал. Не переживайте, в обед зато съест две порции.
— Темыч чудит с завтраками. Любит только сосиски из индейки с яйцами, больше ничего не ест, — отталкивается от стенки и делает шаг ко мне, — а каши тем более, — протягивает руку и вытирает с моей щеки каплю.
10
Замираю, снова не понимая, почему он себя так ведёт. Хотя, кого я обманываю? В этот момент что-то не особо и хочется понимать.
— Беги, нельзя малышей одних в комнате надолго оставлять, — проговаривает низким тоном, от которого мурашки по коже идут.
И я мгновенно испаряюсь. Убегаю так быстро, как только могу, только бы больше с ним не стоять рядом.
Надо срочно что-то делать со своими рецепторами! Что-то они чувствуют черт знает что… Меня это пугает. Чайного гриба что ли попить, организм почистить.
Топаю в ванную на первом этаже, смываю с себя всю кашу, но до конца очистить волосы все равно не успеваю. Крик, донесшийся из комнаты Темы заставляет почувствовать себя флешем, который за несколько секунд может оказаться в комнате орущего шестилетнего ребёнка.
Запыхавшись и согнувшись пополам, забегаю на второй этаж в его комнату и стопорюсь, когда вижу, что он натворил… Глаз непроизвольно начинает дергаться…
— Живо все прибери! — стараюсь сдерживаться, но выходит с большим трудом, когда я вижу с ног на голову перевернутую комнату.
— Не буду! — прыгает малой на кровати, показывая мне язык! — Эвка дура! Пусть сама убирает!
Зажмуриваюсь и глубоко вздыхаю. Капли с волос вперемешку с остатками каши капают на мою руку.
К черту все!
Разворачиваюсь и по пути звоню тете:
— Прости, теть, но я так больше не могу!
11
Глава 3
Объяснить всё тете в двух словах крайне сложно. Эмоции берут верх, и я выдаю целую тираду бессвязных мыслей.
