Это смешно, я веду себя как ребенок.

А перед глазами его взгляд голодный и какой-то потрясенный, словно он видит призрака из прошлого.

Но ведь так оно и есть.

Мы виделись два года назад, когда он, совсем мальчишкой, признался мне в любви, а я посчитала это блажью и с улыбкой на лице сказала, что все пройдет.

Все прошло. Он вырос. И у него есть очень много молодых и красивых, которым я не дам форы никогда.

Тогда почему он так смотрит на меня?

Словно ничего не прошло.

На улице достаю из сумки ключи от “своей” чужой машины, подаренной, как и эти часы по баснословной цене. Открываю багажник и в ужасе смотрю на вещи, аккуратно сложенные в коробки.

Внутренности еще вибрируют, а давление в легких мешает полноценно пользоваться этим органом.

Беру коробку поменьше и пытаюсь поднять, когда у меня ее вырывают из рук под злобный крик:

—С ума сошла тяжести тягать?—кидает в меня злобный взгляд Юра.

С легкостью в одну руку берет, как будто это мелочи. Во вторую укладывает еще один короб и мне кивает.

—Я справилась бы сама.

Это для меня не в новинку. Я привыкла решать бытовые вопросы за то время, что жила в столице.

Так уж вышло, что Леон был всегда на работе и мне приходилось не только коробки тягать, но и краны ремонтировать. В ожидании, пока придет сантехник.

Не хотелось к тому моменту утонуть.

А там и выходило так, что научилась простым вещам уже и без вызова специального работника.

—Ясно, ударилась в своей столице и забыла, что девочки не носят тяжелое. Что ж, будем возвращать в родные пенаты, — недовольно бурчит и кивает мне на дверь.

Я блокирую машину и открываю подъездную дверь.

Юра очень быстро поднимается на второй этаж, заносит все в квартиру и даже дыхание у него при этом всем не сбивается. А коробки ведь тяжелые. То есть да, они нелегкие для меня, а для него, как и я в целом, ничего не весят.

Я же отвлекаюсь на перекатывающиеся мышцы спины.

Становится вообще не по себе. И по итогу я решаю остаться на жгучей жаре, чем стоять и смотреть на то, как парень устанавливает на пол коробки.

Пью уже кипящую воду из бутылки и сожалею, что не додумалась взять ее с собой. Сейчас было бы проще, нет? Где мои мозги?

Поплавились.

Обмахиваюсь папкой с документами, когда за спиной слышу угрюмое.

—Еще что?

Подскакиваю и поворачиваюсь, всматриваясь в покрытой бисеринками пота тело. Итак, он все-таки человек со своими несовершенствами.

Еще бы на такой жаре он еще и не вспотел, я бы серьезно испугалась.

—Та там по мелочи, спасибо, Юр, мне правда неловко, что я тебя сейчас напрягла. Да и вообще…я не знаю, как тебя отблагодарить, — несу откровенную чушь, в надежде, что он просто скажет, мол ничего, и уйдет.

Но он всматривается в меня внимательным взглядом, и вместо очевидного, говорит совсем неожиданное.

—Я знаю.

И замолкает.

Только рассматривает меня словно под микроскопом. Я закрываю машину и ежусь под внимательным взглядом.

—Что?

—Покорми меня, хочу твой пирог с мясом и грибами. Ну и еще кое-что.

Потрясенно смотрю на него и начинаю смеяться. Серьезно, без шуток. Я смеюсь впервые открыто за очень долгое время.

Пирог? Никогда бы не подумала, что он может попросить это.

—Ты серьезно? И что еще? — переминаюсь с ноги на ногу

—Да, хочу твой пирог, и чтобы ты так улыбалась всегда, — шепчет тише, забирая из моих рук бутылку с водой. Открывает ее и с горла пьет жадными глотками. Часть воды расплескивается на тело, но он продолжает пить, не сбиваясь с ритма.

Половину выдувает и отдает мне, облизываясь, словно это самая вкусная вода в мире.

Пухлые губы поблескивают от влаги.

А я заставляю себя поднять взгляд на глаза.

Прищуренные словно перед нападением дикого зверя.

—Я пирог на субботу приготовлю специально для тебя.

—Завтра приду пирог есть, — ставит перед фактом, а я теряюсь от такой наглости.

Завтра? Как это завтра?

—Но завтра я не могу.

—Какие-то планы? — недовольно спрашивает, сжав губы в прямую линию. Сразу чувствуется переключение настроения.

—Да, представь себе, — потрясенно произношу, нахмурившись. Юра отдает мне бутылку, одновременно случайно касаясь меня горячей ладонью.

—Какие?

—Личные, Юра.

—Ааа с хлюпиком твоим, — насмешливо произносит с заметным отвращением в голосе.

—Не твое дело.

—Раз у тебя с ним дела, то какого черта он тебе оставил все эти коробки, гандон штопанный? Женщину свою оставил с проблемой один на один? Где же твой мужик, Валь?

—У меня не с ним дела. И вообще это не твое дело, ясно? — рычу в ответ и ухожу, чувствуя как внутри распаляется гнев.

—Бросил тебя этот ушлепок, да? Говори как есть. Или ты его?

Молчу, а он продолжает…

—Что ж, я в отличие от него всегда веду себя как мужик.

—Я не просила тебя, не надо мне этой помощью тыкать.

—Настоящего мужика не просят. Он приходит и делает, ага? Обращайся, — уже спокойнее произносит, подмигнув мне.

Опять он делает это! Опять! Влезает туда, куда его не просят!

Закипая от злости, открываю дверь и взлетаю на свой этаж. Хлопаю дверью так сильно, что слышно в соседнем доме.

Но тут злиться не выходит, ведь он не просто занес коробки, а разложил их по комнатам, чтобы я не таскала их в нужную…

“Кухня” на кухне.

“Спальня”, “одежда” в моей комнате.

“Обувь” в прихожей.

“Книги” тоже в моей комнате.

В этом весь Шолохов. На него не получается злиться долго.

Устало прижимаюсь к стене и выдыхаю.

Бросаю на тумбочку воду и папку. В руках сжимаю ключи от подаренной ауди.

Надо бы от нее избавиться и купить что попроще. Срочно. Начинать жизнь с чистого листа, так с чистого.

Что-то мне подсказывает, что работа в академии окажется сложнее, чем я думала.

ГЛАВА 3

ВАЛЯ

Ночь прошла тяжело, несмотря на то, что спала я не на новом месте. Все крутилась, а потом и вовсе пошла на кухню, заварила чай и все.

С трудом дождавшись утра, я сажусь за ноут и бездумно листаю новости. Столичные не смотрю, потому что знать ничего не хочу, а