— Ну что они тебе сделают? Это всего лишь птицы. Причем не самые умные.

— Ага, — фыркнула она. — Тебя, видимо, за попу не клевали, да?

— Нет, — он покачал головой. — Такого в моей жизни не случалось. Ай!

Молодой дракон замер и ошарашенно обернулся. На него, хлопая крыльями, снова попыталась вскочить курица, клюя, куда достать могла.

— Руни! — взревел уже он. — Уйми этих переполошенных. Чего они, друг?

Я тихо засмеялась. Брат, закатив глаза, замычал, призывая несушек к порядку.

— Одного не пойму, ты чистокровная волчица, и я это чувствую, — пробормотал, наблюдая за ними Вегарт. — Руни явно полукровка и непонятно, чья кровь в нем сильнее — ведуна или перевертыша. Словно борьба в душе идет. Мать ваша ведьма. Твоя дочь, опять-таки, полукровка. Чего я не понимаю, Грета? Кровь ведь общая? Это сложно не уловить. Но не сходится ничего.

Сглотнув, я поджала губы.

Мальчишки под визг Юниль ловили куриц, Амма придерживала калитку, чтобы не выпустить оставшихся.

А дракон… Он стоял и ждал мой ответ.

— Тебя это не касается, генерал. Мы семья. Руни мне брат. Остальное, понимай как хочешь. Да и какое тебе дело до нас? Уедешь и не вспомнишь.

— Не будь столь наивна и слепа, — он странно усмехнулся. — Ты очень красивая, Грета.

— Даже не начинай, — развернувшись, я пошла в дом. — Доступные девицы здесь не водятся. Можешь даже не пытаться, дракон.

— Вегарт, — прилетело мне в спину. — Ничего с твоей гордостью не случится, если и по имени назовешь.

Фыркнув, я отправилась заканчивать с обедом. Курицы странным образом сняли напряжение. Да, мне всё ещё было обидно за те слова, что произнесли драконы в присутствии дочери. Но это я смогу пережить. Главное, чтобы остальные рты прикрыли.

Я, конечно, в глазах окружающих не невинная девица, а вдова, но дело это не меняло. У меня была хоть какая-то репутация и уважение окружающих.

Глава 11

— Ма-а-ама, — канючила Юниль, крутясь возле меня, — да оставь ты эту малину. Она всё равно во все стороны полезет, сколько ты её ни режь. Никуда она не денется. Ну скажи, мы ведь пойдем на праздник, да?

Тяжело вздохнув, я обрезала очередную ветку. С этими кустами действительно было что-то не так. Сколько бы я их ни кромсала. Ни выкапывала. Всё одно — летом вдоль всего забора вылезет на радость дочери, и примется душить её так нелюбимый крыжовник.

Не малина, а напасть какая-то.

— Милая, не мешай. Я не хочу, чтобы мы опять осенью остались с одной сушеной малиной. Если эти кусты доберутся до моей смородины, я просто выкопаю все корни.

— А не выкопаешь, и смородину они не тронут, — выдала моя мелочь. — Ну, расскажи о празднике, ма. Пойдем ведь? Правда?

Вопросительно приподняв бровь, я уставилась на эту пакостливую ведьму. Что-то мне в ее словах не понравилось. А ведь и правда, ползла малина исключительно в одну сторону. А вот смородину, которую дочь ела — не трогала. Магия? Да. И кажется, я даже знаю чья! Что тут догадываться? Да Юниль просто ненавидела компот из крыжовника. Я с кружкой за ней по всему дому бегала…

— Юниль! А ну, объяснись, — уперев руки в бока, сурово взглянула на вмиг присмиревшую дочь. — Уж не ты ли натравливаешь малину на мой крыжовник? Ты хоть представляешь, с каким трудом мы с Аммой его выращивали? Ах, ты поганка лесная! Ох, и отхожу я тебя хворостиной. Прямо здесь плясать начнешь и без всякого праздника.

— Ну, мама! Он противный, — она скривилась. — Зачем вы его вообще посадили. Гадость кислая.

— А я его очень люблю. И выходит, моя заботливая доченька истребляет то, что мне дорого? Я жду объяснений!

— Я лишь немного сократила эту… урожайность. Во! — выдала она. — Никуда эта пакость не денется. Растет же. Ма, ну так мы идем на праздник? Там морковные пирожки будут. И леденцы, — она состряпала такое несчастное личико, что точно захотелось хворостину взять. — А ещё можно будет потанцевать у огня. Мы ведь никогда не плясали, ма. Баба говорила, что ты умеешь красиво двигаться. Правда?

Я махнула рукой, чтобы отстала. Ну сколько можно твердить, что пойдем мы вечером на центральную улицу. Как её без веселья оставлять? С Аммой не отправишь — наша ведьма как с бабами языком зацепится, так и про Юниль забудет. С Руни тоже не пошлешь, за ним самим присмотр нужен. Он же вспыльчивый. Слово не так скажут и продемонстрирует клыки.

Вот и выходит, что придется идти мне.

— Значит, можно платье выбирать? — дочь упорно не отставала. — А ты научишь и меня танцевать?

— Если через мгновение ты не сбежишь в дом, то можешь забыть и о леденцах, и о пирожках, — спокойно проговорила, а в душе как-то горько стало.

Да умела я танцевать, но было то совсем в другой жизни. И Амме сказать нужно, чтобы не ворошила былое.

— О, ясно! — Юниль захлопала в ладоши. — Побежала примерять платье.

Её действительно смело. Выдохнув, я покосилась под ноги. Прямо на моих глазах из-под земли пробивались новые ростки малины. И главное, нагло так.

— Юниль! — взревела я.

Ростки замерли и расправили листья. Как будто они здесь и сидели.

— Ну что за девчонка! — всплеснув руками, я выдохнула.

Ничего. Как вырастит — отправлю саму продирать свои творения. Чтобы поняла, как оно дается.

Вытерев руки о фартук, положила в карман специальный садовый закругленный нож.

Солнце стояло в зените.

Нужно было пойти и посмотреть, во что она там вырядиться хочет. А то моргнуть не успею, как снова краснеть придется.

За забором послышался девичий смех. Я остановилась и прислушалась.

— Да ну этого немого Руни. Этот второй куда интереснее, — щебетали молодки, двигаясь вдоль нашего огорода по тропинке. Только макушки голов и было видать.

— Ну да, хоть и в плечах помельче будет, зато при золоте. Говорят, он наследник Айдана Свирепого из фьефа Снежных барсов.

— Ага и станет императором. Мы с сестрой уже выбрали платья. Мамка всю ночь сидела и чинила лучшие наряды.

— А Ерле зачем Льюис? Она для него не старовата?

— Для него да, — раздалось в ответ. — А для генерала Вегарта самый возраст. Он, как прибыл сюда, так на девок сразу давай глазеть. Ищет невесту… Свободный.

— А жить к этой волчице подался.

— Ну так пользовать — не жениться. Какая она нам соперница? Порченая баба с нагулянным дитем.

— Так муж был.

— А плетений на руках не было, — хихикнули в ответ. — Ой, у меня ещё будут бусы из сушеной красной рябины. Красивые. Все драконы мои будут.

— Так