Ясно. Как мы и думали, по крайней мере один из наёмников был выходцем из силовых ведомств. Может быть он даже из наших. Видимо, Второй был тем, кто при проникновении в тюрьму Берег, шёл позади своих напарников. Это его остальные наёмники слушались как старшего.

Судя по словам Второго, его либо уволили с военной службы, либо разжаловали, либо он сам ушёл, разочаровавшись. Мало ли было таких случаев?

— Да чё ты с ним базаришь, Михалыч?

«О как», — я мысленно усмехнулся. «Михалыч, значит. Совсем не скрываются».

— А чего бы и не побазарить с интересным человеком, Юра. Он всё равно не жилец.

Упомянутый Юра хмыкнул, но дальше со старшим спорить не стал.

Ну для меня его слова сюрпризом не стали. И отреагировал я на них спокойно.

Разговорился наёмник непросто так — это я понимал прекрасно. Значит, меня они уже списали. Был бы заказ меня убить — уже бы убили. В самом начале, когда только подкатили ко мне на Жукова. Стрельнули бы прямо из своего микроавтобуса и покатили бы дальше, уходя от погони. И наши ничего бы не успели с этим сделать.

Однако меня везут в какое-то место. И не факт, что туда же, где держат Нину.

Будет ли на этом месте меня ждать брат аль-Иссы? Чтобы, как они говорят, «лично совершить акт мести»?

При обсуждении плана мы с комрадами обсуждали такой вариант. Однако пришли ко мнению, что вероятность этого низкая. Брат аль-Иссы не был террористом международного уровня — так очередной бандит, гордо называющий себя полевым командиром. Тем не менее он принимал непосредственное участие в схеме отъема оружия и его последующей купли-продажи. И в нашей стране и ряде бывших республик он числился в розыске. Следовательно, соваться сюда, рискуя своей шкурой, он не будет.

Раз он смог выжить после операции Штормовой вихрь и где-то затихариться, при этом сохранив часть бандформирования, то значит он хитрый и продуманный. Ведь на самой операции всё не закончилось, и по её результатам проводились зачистки боевиков аль-Иссы. Да, и сведения от тех, захваченных нами боевиков, которые до недавнего времени содержались в тюрьме Берег, помогли.

— Ну раз я не жилец, то тогда ты мне и рассказать можешь, когда вернут девушку?

— Не знаю. — спокойно ответил «Михалыч». -Это ты у своего… — мужик хмыкнул и потёр стволом пистолета бровь через балаклаву, — …сослуживца спрашивай.

— Не сослуживец он мне, — сквозь зубы процедил я.

Но Михалыч как ни в чем не бывало продолжил говорить:

— Он там что-то с заказчиком мутит, какие-то договоренности у них, мы тут не при делах. Он к нам вообще только сегодня приехал. Заказчик сказал ему не мешать.

— Михалыч, да чё ты ему рассказываешь? Не хера ему это всё знать. Да он…

— Остынь, Юра, — негромко уронил старший из наёмников, и тот сразу заткнулся.

— А ты, Юра, дерганный какой-то. С такой работой как у тебя нужно нервы иметь как стальные канаты, — заметил я без улыбки, но скрытая насмешка не укрылась от внимания наёмника.

— Да пошёл ты… — вызверился он и затем грубо и продолжительно матерился.

Стоит отдать Юрчику должное — некоторые обороты речи даже я слышал впервые.

— Охолони, — в конце концов сказал ему Михалыч, видимо, всё-таки подустал от красноречия своего, судя по всему, более молодого и менее опытного напарника.

Но с Юрой это всё так — шутки. Развёл его на эмоции, нащупал его слабость. Видно было, что этот мужик в стрессовых ситуациях недостаточно хорошо контролирует себя. Это могло стать моей зацепкой, чтобы использовать его неуравновешенность против него самого.

Главное, того чего хотел, я добился. Вот только информация о Мурате и его непонятном участии в этом деле, мне абсолютно не понравилась.

* * *

Ехали мы быстро, явно превышая допустимую скорость. И ни один сука патруль нам не попался навстречу! Когда надо — ни одного наряда, а когда спешишь по своим делам, на каждом перекрёстке менты с радарами.

Микроавтобус петлял по улицам как сумасшедший, несильно сбрасывая скорость перед тем, как войти в поворот. При этом умудрялся ещё и поддерживать «светскую» беседу. Стянутые за спиной руки не давали мне схватиться за что-нибудь. В одном из поворотов сначала бросило в одну сторону, а потом со всей дури впечатало плечом в металлический выступ, которым сиденье крепилось к полу — и я понял, что, если так пойдёт и дальше, к месту встречи я приеду в состоянии, мягко говоря, потрепанном.

На этой мысли усмехнулся и подумал, что это меня не остановит, скорее сделает ещё злее.

По-видимому, этими ёб**ными виражами водитель проверял, что нас никто не ведёт. Наивно с его стороны. Сейчас машине преследования необязательно ехать прямо за тобой. В столице столько камер на каждом углу, что скрыться от наблюдения практически невозможно. И трепыхания водителя несильно им помогут. Тем более к делу подключили фсб, а у них там целая группа под такие задачи заточена.

Вскоре мы выскочили на шоссе и мчались по прямой.

Задавать наёмникам дополнительные вопросы про Нину или Муратова было бесполезно. Поэтому я ждал встречи с тем, кто когда-то был частью моего отряда. Его отбирали из тысяч других, тренировали. Твою мать, где же мы ошиблись?

Психологическая устойчивость.

Два слова с глубоким смыслом, который хрен кто на самом деле полностью понимает. Мозг человека как вселенная. Он бесконечен и постоянно меняется. Нас учат терпеть боль, учат как быстро умереть. Но, видимо, тесты и тренировки все равно недостаточно хороши, раз не позволяют исключить того, что кто-то из бойцов слетит с катушек.

По моим прикидкам минут через тридцать микроавтобус начал сбавлять скорость, потом повернул направо. С пола, да ещё и через тонированные в ноль стёкла, мне было мало что видно. Только заметил, что некоторое время мы ехали вдоль длинного бетонного забора — такими раньше военные части и казармы обносили. Вокруг было подозрительно тихо, без каких-либо признаков активности. По одной стороне дороги забор, по другой росли редкие деревья. Ни домов с включенными окнами, ни проезжающих мимо машин не было.

Судя по всему, мы приближались к месту назначения. И я буквально кожей