Глава 16

— Ксю, выручай, — вместо обычного человеческого приветствия в трубке слышится умоляющий голос Скориковой.

— Где пожар, Нин?

— Пацанов некому забрать после тренировки. Димка в командировку укатил, а я на совещании застряла. Можешь помочь? А то, боюсь, они там школу разнесут. Или Аверина с ума сведут.

Аверин. Мы не виделись с ним с того самого импровизированного новоселья.

«С момента поцелуя» шепчет кто-то внутри. «Называй вещи своими именами. Он поцеловал, ты ответила».

После Костя пару раз звонил, но я прятала телефон под подушкой. И чтоб наверняка нечаянно не поднять трубку, закрывалась в ванной.

Я до сих пор не поняла, для чего он это сделал?

По расписанию в десять вечера у него наступало время поцелуев? А зачем нарушать привычки, если засиделся в гостях? Так?

Других логичных объяснений у меня нет.

Как и нет понимания, какую стратегию поведения выбрать?

Конечно, надо сделать вид, что ничего не было.

Но из меня так себе актриса. Я не могла выдавить что-то отдалённо похожее на радость, когда бывшая свекровь дарила на Восьмое марта очередной цветастый халат. Пятый по счёту. А к слову, тогда я честно старалась. Даже репетировала у зеркала удивление, смешанное с радостью.

— Ну так что? Поможешь? Или думаешь, как культурно меня послать?

Причину моего молчания Нинке точно лучше не знать. Поэтому выдавливаю неуверенное «Хорошо», попутно убеждая себя, что мы с Костей взрослые люди. Оба понимаем, что это было минутное помешательство. Луна в Венере. Или полнолуние. Кажется, сейчас модно всё валить на звёзды?

Только зная, что астролог из меня такой же, как и актриса, в школу я еду не одна, а с Никитой. Беру сына для надёжности. В его присутствии мы точно не будем вести ненужные разговоры. А повторять — тем более.

Чтобы поездка стала интересной для Ника мы спускаемся в метро.

Давно хотела показать сыну, чем ещё так особенна Москва.

Если в Питере водят экскурсии по крышам и парадным, то в столице можно смело отправляться изучать её подземную часть. Гулять — не перегулять.

А видя, как Никита увлеченно крутит головой по сторонам, понимаю, что эта достопримечательность мало кого оставит равнодушным. Вряд ли станции метрополитена в Америке сравнятся по помпезности и красоте с нашими.

Я и сама на время забываю, где мы? Пришли посетить художественную выставку? Или, судя по колоннам, аркам и величественным люстрам попали во дворец?

Так и хочется потуже затянуть корсет на воображаемом пышном платье и станцевать с кем-то из прохожих вальс. Но кто согласится? Все местные уже давно привыкли к подобным декорациям. Уткнувшись в телефоны, они ждут не дождутся, когда усядутся в вагон и выйдут на нужной станции.

Кстати, о нужной станции. Стоит добраться до спортивной школы, как я и сама забываю про желание танцевать. Всё внимание перетягивает на себя Аверин, который развалился на матах и дурачится с малышнёй.

Сколько их там? Человек десять, не меньше. И все как один заливаются безудержным громким смехом. Таким настоящим и заразительным, что губы непроизвольно растягиваются до ушей.

Я буквально замираю в дверях с широченной улыбкой.

Картинка перед глазами настолько неожиданна, что пока Костя не видит, я жадно всматриваюсь в его смеющийся профиль. И в резко меняющиеся выражение лица, когда он всё-таки меня замечает.

— Ксень? — удивляется Аверин, поправляя задранную футболку.

Вид у него такой растерянный, будто я застала его за чем-то очень личным. Кажется, заметь он меня тогда за подглядыванием в душе, и ему было бы не так стыдно, как сейчас, когда я видела, что серьёзный мужчина катается по полу наравне с мальчишками.

Мне даже хочется обнять его и сказать: «Дурак ты, Аверин». Разве этого стоит стесняться?

Что абсолютно каждый, перед тем как уйти с тренировки, виснет на нём и обещает прийти в среду. Что по третьему разу малыши кричат: «До свидания, Константин Сергеевич»?

Кажется, стесняться стоило моему бывшему мужу, который и часа не мог провести с Никитой. С одним собственным сыном. А не толпой чужих детей.

— Привет, — даже не стараюсь скрыть улыбки, когда Костя подходит ближе. — Думаю тоже на борьбу записаться, раз у вас тут так весело.

Только Аверин почему-то и не думает смеяться над шуткой.

Всё ещё испытывает неловкость за то, что я увидела его другую сторону? Не взрослого крутого парня, а человека, наслаждающегося баловством с детьми?

Зря. Большинство девушек влюбились бы именно в такого мужчину. А не в образ брутального самца, умеющего лишь подчинять и доминировать.

— Я за братьями, — киваю в сторону Нинкиных разбойников, активно кувыркающихся на матах.

— Эй, двое из ларца! Собираемся! — командует друг.

Мальчишки на перегонки уносятся в раздевалку, и Костя обращается уже ко мне.

— Подождите на улице. Я закрою тут всё и вас отвезу.

— Зачем, Кот? Мы сами доберемся.

— Ты, похоже, плохо представляешь, с кем связалась, — смеётся Костя. — Эти двое разорвут тебя на части. Так что просто сделай, как я прошу.

И я делаю. Его уверенный тон с нотками беспокойства не оставляет шанса ослушаться.

Или всё же мне хватает пяти минут, чтобы включить режим самосохранения?

Когда мы идём к выходу, становится ясно, на что намекал Аверин.

Вырвав руку, Даня бежит в сторону буфета, сметая всё на своём пути. А Ваня в совершенно противоположном направлении — к лестнице.

Братья солидарны лишь в одном — в нежелании реагировать на мои просьбы остановиться.

Хорошо, что я взяла с собой Никиту. Он бросается за Даней, пока я на втором этаже ловлю Ваню.

После такой "весёленькой" погони я готова без конца благодарить Аверина. Его помощь неоценима. И сама я бы действительно не справилась. Мальчишки слушаются лишь своего тренера. Причём беспрекословно. В машину, так в машину. Даня перестань дёргать Ваню, а Ваня не щепай брата, тоже не вопрос. Едут молча, уставившись каждый в своё окно. Как ему это удаётся? И как с ними справляется Нинка? Это ведь два урагана.

— Я начал думать, что ты меня избегаешь, — внезапно признаётся Аверин, заезжая к нам во двор.

Непоседы Скориковой переданы матери лично в руки. В салоне наконец-то удивительная тишина. И Костя, пользуясь моментом, решает её нарушить.

— Нет. Всё хорошо. Просто дел много было, — отвечаю, глядя через лобовое стекло на отдаляющуюся фигуру сына.

Никита в очередной раз демонстрирует, что