— Левой! Правой! ЛЕВОЙ, Я СКАЗАЛА! — вопила Азуми.

— Я ИТАК ЛЕВОЙ! — огрызался Казума.

— ЭТО ТВОЯ ЛЕВАЯ ИЛИ МОЯ ЛЕВАЯ⁈

— А ЕСТЬ РАЗНИЦА⁈

Они неслись через препятствия как пьяный осьминог, умудряясь при этом каким-то чудом не падать. Кенджи с Харукой уже оторвались…

На третьем препятствии — перелезании через сеть — у Кенджи с Харукой случилась заминка.

— Да не так! — вскипел Кенджи. — Сначала левую!

— Я так и делаю! — возмутилась Харука. — Это ты не в ту сторону тянешь!

И тут случилось невероятное — Казума с Азуми, матерясь как портовые грузчики, каким-то чудом проскочили мимо них!

— ДАВАЙ, ЯМАГУТИ! — заорал кто-то с трибуны, прифигев.

— АЗУМИ, ПОКАЖИ КЛАСС!

Кенджи побагровел, зыркнув на Харуку:

— Ты что, специально тормозишь⁈

— Ты сам не лучше! — фыркнула та, и они, пыхтя от злости, бросились в погоню.

На предпоследнем препятствии Азуми вдруг споткнулась. Казума среагировал мгновенно — подхватил её за талию, удерживая обоих от падения. Их взгляды встретились, и на секунду… на одну короткую секунду Азуми увидела в нём что-то совсем другое. Не зануду-ботаника, не школьного неудачника, а…

— Ты в порядке⁈ — выпалил он. — Мы почти на финише! Я могу понести тебя!

Азуми моргнула, прогоняя наваждение:

— КАКОЕ «ПОНЕСТИ», ТОРМОЗ⁈ МЫ ЖЕ СВЯЗАНЫ! — и добавила уже мягче: — Я в порядке. ВПЕРЁД!

Они рванули к финишу с удвоенной скоростью, оставляя позади последнее препятствие. Победа была их!

Класс взорвался аплодисментами и криками. Ещё бы — главные школьные антагонисты только что выиграли у самой популярной парочки!

— Не знал, что ты такая быстрая, — ухмыльнулся Казума, пока они развязывали верёвку.

— А я не знала, что ты умеешь бегать, а не только ныть, — фыркнула Азуми, но как-то беззлобно, что ли.

— Эй, я и плавать умею. Правда, как топор.

— Только не говори, что это тоже какая-нибудь цитата из Конфуция.

— КХЕМ-КХЕМ.

К ним подплыли Кенджи с Харукой. Оба выглядели как оскорблённое достоинство наяву.

— Неплохо справились, — процедил Кенджи. — Хотя мы вас так легко обогнали в начале, что просто расслабились. Не почувствовали, так сказать, конкуренции.

— Ага, — поддакнула Харука. — Просто потеряли бдительность.

— О, так вот что это было? — Азуми изобразила удивление. — А я думала, вы просто двигаетесь, как два бревна на верёвочке.

Кенджи вспыхнул, шагнув к ней:

— Слушай ты, мелкая су…

Но тут перед ним встал Казума. В его взгляде читалось что-то такое, от чего даже Кенджи на секунду замер.

— Притормози-ка, — тихо, но чётко произнёс Ямагути.

Воздух в зале будто сгустился. Кенджи смотрел на Казуму как хищник, оценивающий добычу. Тот отвечал тяжёлым взглядом человека, которому нечего терять.

— Ты что, нарываешься, Ямагути? — Кенджи шагнул ближе.

Казума чуть наклонил голову:

— Забыл про наш разговор сегодня? Вот и поговорим. Обо всём сразу.

— Эй-эй, парни! — Харука попыталась встать между ними. — Может, не надо…

— ПРИСЕДАНИЯ! — прогремел голос Годзиллы-сенсей. — ТРИСТА РАЗ! А ВЫ, ДЕВОЧКИ, ДЕСЯТЬ КРУГОВ ПО ЗАЛУ! ЖИВО!

— За что⁈ — простонал Кенджи.

— За драматический кружок на моём уроке! — физручка сложила руки на груди. — Думаете, я не вижу, как вы тут петушитесь⁈

Они молча начали приседать.

— Раз-два! Раз-два! — командовала Годзилла. — Кенджи, ниже! Ямагути, спину прямее! Что за балет тут устроили⁈

Азуми с Харукой наматывали круги по залу, тихо матерясь сквозь зубы.

— Это всё ты виновата… — пропыхтела Харука.

— Я⁈ — возмутилась Азуми. — Это твой ненаглядный Кенджи начал!

— МЕНЬШЕ РАЗГОВОРОВ! — прогремела физручка. — ЕЩЁ ПЯТЬ КРУГОВ!

— Знаешь что? — прошептала Азуми, когда они пробегали мимо потеющих парней. — По-моему, они оба придурки.

— Впервые… пых-пых…согласна с тобой, — выдохнула Харука.

А Годзилла-сенсей наблюдала за этим цирком с плохо скрываемым удовольствием. Вот она — настоящая спортивная групповая терапия! Эх, прямо как и в её юности. Парни всё те же — не меняются…

* * *

Я еле выполз из спортзала, чувствуя себя как выжатый лимон, который потом ещё раз выжали, а затем прокрутили через мясорубку. Семьсот приседаний! СЕМЬСОТ! И пятьсот отжиманий, потому что, видите ли, я «слишком умный» во время наказания. Спасибо тебе, Сайтама-сенсей, за твой ежедневный челлендж — если бы не он, моя бренная тушка уже отправилась бы к праотцам.

Переодевшись, что заняло раза в три больше времени обычного — руки тряслись как у старого алкоголика, я поплёлся за школу. Да-да, к той самой скамейке, где позавчера Харука устроила своё театральное представление. Видимо, этому месту суждено стать сценой для всех драм в моей жизни.

Плюхнувшись на скамью и вытянув ноги, что гудели как трансформаторная будка, я приготовился к очередному акту этой дурацкой комедии.

Посмотрел в небо. А, вообще, пора заканчивать весь этот цирк. Надоело быть то клоуном, то укротителем, то жертвой в этом шапито местного разлива. Пусть Кенджи засунет свои игры куда подальше и перестанет использовать Харуку как марионетку для своих развлечений.

Я устал. Устал от всей этой суеты, от чужих интриг. Хочу вернуться к своей тихой жизни школьного задрота. Сидеть на задней парте, читать мангу под столом, тайно вздыхать по Рин-сенсей. В конце концов, у каждого персонажа своя роль, и моя — быть фоновым NPC.

Хотя, для фонового персонажа у меня что-то слишком много экранного времени в последние дни. Удручает.

— А вот и мы, — раздался голос Кенджи.

Я поднял глаза и приподнял брови. Он был не один — рядом стояла Харука, нервно теребя край юбки. Серьёзно? Он притащил её сюда? На «мужской» разговор?

— Зачем ты привёл её? — я медленно поднялся со скамейки, чувствуя, как все гудящие мышцы протестуют против этого движения.

— А что такого? — Кенджи ухмыльнулся. — Раз уж ты так публично признался ей в любви, пусть посмотрит, как мы будем решать этот вопрос.

— Вопрос? — я хмыкнул. — Какой ещё вопрос, Кенджи? То, что ты заставляешь её разыгрывать всякие представления? Или то, что ты используешь компромат, чтобы манипулировать людьми?

Харука вздрогнула. Кенджи на секунду потерял свою самоуверенную ухмылку:

— Откуда ты…?

— Не смотри так на неё. Не она доложила мне, — я устало потёр переносицу. — Слушай, хватит уже. Все эти игры, розыгрыши,