— Ба, я рассказывал тысячу раз, если не чаще – нас оставляют после уроков, заставляют учить догородской и писать на нём очерки и поздравительные карточки.

— А ты уверен, что тебе это нужно? По ресторанам ты не ходишь, по миру не путешествуешь, родственников у нас не так много – один лишь старый хрыч Бимблоу из Ингрида, да и тот одной ногой уже на Власовом острове.

— Не думаю, что у нас в классе Миссис Крунсберг есть какой-либо выбор, — в который раз сказал правду Гринбейл. — Мы там, как во дворцовой темнице, сидим отдельно и по-чуть-чуть увядаем. Уж лучше бы нас заперли на целый круг в камеры к картёжникам и ворам.

— Ох, мальчик мой, ты постоянно драматизируешь! Не преувеличивай так! — завела привычную песню Аделия. — Наверняка тебе всего лишь не хватает сил на полноценную учёбу – стоит питаться поплотней.

Неизменно, после похожего изречения следовал кошмарный, пытливый вопрос, поэтому Томас попробовал переменить тему, дабы избежать его.

— Бабуль, как прошёл твой день? — мило улыбнулся мальчишка. — Выглядишь не очень, ты сегодня устала? Ходила по рынку?

— Что такое? — прищурилась старушка. — Никогда раньше ты не интересовался моими делами, а теперь решил обратить на них внимание? Ни за что не поверю!

— Все-таки никогда не поздно проявить инициативу первым, — возразил внук, осознавая, что его раскрыли. — Вдруг я повзрослел и осознал, что пора меняться?

— От кого угодно я ожидала это услышать, но не от тебя, — прищурилась женщина. — Ты снова получил онс по догородскому? Это так или нет? По уровню вежливости до нуля не дотягивает, а до твута вопросы, наоборот, слишком уж заботливые.

Гринбейл тяжело вздохнул, обречённо опустив голову. В его случае лучше было рассказать правду, ибо лгать мальчик, увы, не умел. Либо бабушка за длительный отрезок жизни, зовущийся “психологическим или как его там ростом”, обучилась профессиональному обличению лжецов, либо, возможно, до появления братьев Гринбейлов у порога дома она посещала обучающие лекции Лесандра Честного “Как обмануть дураков и не быть заподозренным”.

— Да, — подтвердил Томас. — Карга Крунсберг снова вляпала мне онс за то, что я не смог объяснить ей теорию двойного времени в настоящем прошедшем будущем.

Делия отодвинулась от внука и уставилась на него с выпученными глазами. Томас понимал: в этот вечер враньё, к глубочайшему счастью, удалось, ведь на самом деле кудрявый подросток не выучил правописание некоторых слов.

— О, Великий Влас, Томас! — обеспокоенно протянула Аделия. — Чему вас в школе только учат? Да я на своём веку чуши подобной не слыхала и уж точно не надеялась услышать до смерти! Неужто глава Образовательной Палаты Короны окончательно слетел с катушек? Ему же всего лишь девяносто шесть кругов!

— Ба, может мы уже войдём в дом, а не станем обсуждать высокопоставленных хрычей на улице? — проявил толику мудрости Гринбейл.

— О, мальчик мой, конечно! — старушка перешла на шёпот. — Только не называй людей хрычами, будь культурным. Разве я не учила тебя этике? А то не знаешь, кто и как воспользуется информацией, подслушанной из подворотни. Всегда следует быть начеку!

Гринбейл иногда считал бабушку зацикленной: кто же в здравом уме решится подслушивать женщину в отставке и её неродного внука? Да и кому на Терриякки вообще важна чужая жизнь? Но всё-таки уставший за день мальчишка мечтал попасть домой. Он замёрз за то время, пока прогуливался от школы. Тогда Томас в компании Аделии покинул затуманенную улицу, крепко притворил за собой дверь и пару раз повернул ключ в ржавой замочной скважине.

Когда снаружи восторжествовал покой, прерываемый только воем ветра, старик с раскрасневшимися щеками, Мистер Спайсер, полный недовольства и к тому же не на шутку продрогший, убрал подзорную трубу и механизм, усиливающий звук извне, и с горечью захлопнул чердачное окно дома №6, тем самым, завершив своё тайное наблюдение. Онфост часто полнился слухами, но ничего особо захватывающего, как, например, закрытие входа и выхода в Тинсан осенью из-за некой непредвиденной ситуации, Мистер Спайсер в нём не находил. Правда, тремя-четырьмя неделями ранее похищали какую-то девчонку, однако из той статьи раздуть сенсацию не получилось. Даже его начальнице по репортёрничеству в единственной в Онфосте газете, Миссис Фифине Фифнинс, это не удалось.

Но Туман не ждал, пока какой-то журналист скроется с крыши, а продолжал с едва слышным шипением заползать в город. Вокруг восторжествовала неясная тьма.

Очутившись в практически неосвещённой прихожей, Гринбейл отложил рюкзак в сторону, повесил старое пальто на вешалку и принялся снимать мужские туфли, сильно жмущие уже второй период.

— Томас, поведай мне, что может быть сложного в догородском? В те ностальгические дни, когда я училась в горревской школе для одарённых, учитель ставил мне в дневник исключительно фифты! В круге также выходила высшая оценка. Язык этот достаточно понять, и тогда любая задача будет по плечу.

Мальчик растерянно ответил, вспомнив яростное лицо Одри, вопящее на крохотную Марго, забывшую верную форму глагола.

— Я бы тоже получал хорошие оценки, если бы не Мисс Крунсберг! Возможно. Она специально спрашивает вопросы на темы, которые я забываю или не проходил! Но когда поднимаю руку с желанием получить хорошую оценку, старуха пропускает меня!

— Томас, — укоризненно цокнула бабушка, качая головой. — Никогда не груби людям так, особенно, в их присутствии. В крайнем случае, дождись момента, когда я окажусь рядом. Без бабули нельзя оскорблять окружающих! А если у них под рукой окажется нож или револьвер? Я не успею вовремя оглушить их скалкой!

Гринбейл не всегда понимал: шутит Аделия или нет, но всë-таки выбирал первое. Конечно, она обожала юмор и связанные с ним вещи, кто их не обожает?

— По твоим словам, Миссис Одри на вас опыты ставит! — рассмеялась женщина в отставке. — Кабинет догородского – секретная лаборатория злого и сумасшедшего учёного, а вы его подопытные крысы, проданные в рабство на десять кругов обучения.

— Не исключено, — не растерялся Томас. — Никто до конца не знает, что именно коварная Одри Крунсберг задумала и какие козни строит против бедных детишек, которым даже не предоставили выбор, с каким преподавателем работать!

Гостиная дома №3 являлась тем, как прозвали её регулярные посетители, а именно “наиболее уютным уголком Онфоста”. Громадное помещение, занимавшее собой практически весь этаж, объединяло кухню, отдыхательную и умывательную комнаты. Ещё там в камине постоянно горели ненужные деревяшки. Прирученный