Двух тысяч? Я, конечно, знала, что он магнат там какой-то, но чтобы настолько…

— А у вас что, выше начальства нет? — вспоминаю свои мысли о его лапающем биг боссе.

— Почему? Есть. В Италии уже десять лет живет. Все грозится приехать внука понянчить, но пока это на уровне угроз.

Прикусываю нервно губу. Ну конечно, отец его…

А я такие глупости представляла, даже как-то неловко становится. Хотя… Он же был когда-то маленьким и, наверняка, тем еще милашом, судя по тому, какой сейчас красавчик. Уверена, затисканный он досыта.

— Ладно, мне уже пора, раз Тема убежал и не будет завтракать, — накидывает пиджак и берет свой портфель. — Сегодня тоже будет обед с сюрпризом? — ухмыляется он, смущая меня ещё больше.

Щеки горят от воспоминания красного кружева в сумке для ланча.

— Будет, — шмыгнув мимо него на кухню, быстро собираю в контейнер еду: рис с овощами, котлетки и в термосе компот.

— Вот, — протягиваю ему сумку, — на этот раз без неудобных, а главное очень-очень случайных сюрпризов, — прикусываю губу, уставившись на свою протянутую руку, только бы не смотреть в его лицо.

— Знаешь, — Кирилл подходит ближе, накрывая своей ладонью мою, отчего кожу словно пронзают мелкие иголки. Трепетно, тепло, безопасно. — Я бы не против ещё одного такого.

Поднимаю на него взгляд, все еще ощущая теплые пальцы на своей ладони, задержавшиеся на ней неприлично долго для обычной передачи сумки.

— Это правда было недоразумение, — таю от его бешеной энергетики и мелко дрожу. Дышать забываю, тону в глазах голубых и бесконечных.

— Верю, — сжимает ладонь, распространяя тепло по всему моему телу, а потом принимает из рук сумку, подмигивает и идет на выход.

Тук-тук, тук-тук…

Стучит предположительно моё сердце, отдавая вибрацией в голову.

Тук-тук, тук-тук…

Замедляется моё восприятие, вынуждая застыть статуей, все ещё отходя от бешеного адреналина.

Тук-тук, тук-тук…

А теперь вообще кажется, словно с ума схожу, потому что уже далеко не в голове это слышу.

Тук-тук… Черт!

Срываюсь на второй этаж, чтобы понять причину воздушной тахикардии этого дома, и обессилено стону, показательно хныкая.

— Уйди! — кричит маленький бандит, который где-то нашел гвозди и теперь ПРИБИВАЕТ ими досточку к двери моей комнаты. — Не зайдешь! Уходи! Папа не уедет, если ты уйдешь!

Сажусь рядом на колени, намереваясь аккуратно отобрать острые гвозди и сделать пометку осмотреть весь дом на наличие вот таких вот опасных предметов в свободном доступе. И если я сейчас кинусь забирать, боюсь, что Тема может пораниться.

— Дай, пожалуйста, и мы с тобой поговорим, — тяну к нему рукой, но тот лишь злится и кидает в меня… черт возьми, молоток!

— Ау! — взвываю, когда он ударяется о мою руку, попадая прямо по косточке на запястьи.

Мне так даже от отца не прилетело! А тут!

Показательно начинаю хныкать, прижимая ладонь к груди. Знаю, что запрещенный прием, да и вреда от него больше, чем пользы. Но я просто в растерянности!

Артем виновато перебирается с ноги на ногу, пытаясь и так разглядеть, и так, но ничего не говорит.

Плачу ещё сильнее, и это срабатывает.

— Прости, Эва, я не хотел, чтобы у тебя рука поломалась.

Да!

— Ты мне очень больно сделал, — поднимаю на него расстроенный взгляд. Даже становится как-то совестно, что использую детские слабости, вызывая жалость. — Ты же понимаешь, что если я уйду, то твой папа наймет новую няню? Ты меня больше не увидишь. Будешь новую няню обижать.

— Не хочу новую, тебя итак хватает! — выдает он, присаживаясь рядом. — Она же починится?

— Починится, если я не буду волноваться. А я не буду, если ты будешь меня слушаться и не будешь баловаться. Договорились?

— Договорились, — пожимает мою здоровую руку и встает на ноги. — Я дома устал сидеть, Эвешка, пошли погуляем.

Улыбаюсь. Ну ангел же, когда хочет!

— Ну, пошли. Только тепло одевайся, там снегом уже все занесло. Колготочки, теплую водолазку… Идём?

Тема кивает и срывается в свою комнату.

Через несколько минут выходим на улицу и с удовольствием вдыхаем морозный воздух декабря. Пахнет чистотой, цитрусами и Новым годом. Безумно нравится эта атмосфера праздника, царящая в городе. Вот и сейчас. Выйдя на бульварную улицу, любуемся красотами местности: все украшено, сверкает и переливается.

— Красота-а-а, — тяну с удовольствием, и Тема мне поддакивает. Радуюсь тому, что он успокоился.

Всего-то стоило пожертвовать своей рукой! И чего раньше не сказал, столько бы нервных клеток сберегла.

— Эв, а пошли в парк, который возле дома, мне надоели огоньки эти, — тянет обратно он, и я соглашаюсь.

Мы и правда уже очень далеко отошли от дома. Вызываю такси, чтобы не тратить время. Доезжаем быстро, высаживаемся прямо возле хвойного парка. Он на отшибе, поэтому людей здесь очень мало.

Гуляем вдоль тропинок, пока Тема не воодушевляется и не начинает тянуть меня и тыкать пальцем в сторону замерзшего озера.

Страх липкими щупальцами обволакивает тело, и я машу головой в отрицании.

— Нет, Тем, только не туда…

— Хочу на каток! — капризничает он, вырывая свою маленькую ручку, и бегом уносится на лед.

— Стой!

Истерика подкатывает к горлу, когда бегу за ним. Страх перемешивается с отчаянием, и я готова шлепнуться в обморок, только бы это все закончилось.

Но все только начинается, когда я ступаю на лед и вижу образовавшиеся под моей ногой трещины…

20

Глава 8

Нет-нет-нет-нет-нет… Только не это!

— Тёма! — кричу во всё горло, распугивая несчастных птиц в округе.

В то время как я медленно опускаюсь всем телом на тонкий лед, он уже оказывается на середине озера. Удивительно, как в такой ситуации вообще вспоминаю о том, как правильно действовать.

Глупо надеяться, но я, словно утопающий, что хватается за соломинку, тянусь в карман куртки за телефоном и звоню Кириллу. Хочется верить в то, что он и правда сможет нам чем-то помочь.

И лишь от его слов: «Не двигайтесь! Еду!» у меня появляется надежда.

— Темочка, пожалуйста, замри! Медленно