— Погнали, — согласился парень Кати, а я встала. Не очень хотелось, если честно. Лучше туда, где поменьше людей. Это поможет собраться с мыслями.

— Играйте, я свежим воздухом подышу.

Они переглянулись между собой и пришли к какому-то единому молчаливому мнению. Хотя бы здесь никто не спорил и не пытался меня остановить. Я не собиралась покидать квартиру. Мне правда нужно время.

Время отдохнуть от этого зрелища...

Я вышла на балкон, с удовлетворением отметив, что здесь никого еще нет. Пока нет пьяных, сосущихся пар. Солнце только село за горизонт, поэтому этот город хоть и включил фонари, но еще был светел за счет разноцветных облаков. И это завораживало. На широком балконе у стены стоял столик, а у самых стеклянных перилл — два подвесных, крепленных к потолку, кресла в форме яйца. Если повернуть голову налево, можно заметить тот самый коридор, проход между стеной и периллами. Он поворачивал, огибая дом, и вел к лестнице на плоскую крышу. Пока что я лениво села в кресло, поставив свою уже наполовину пустую бутылку вина на пол рядом, но если кто-нибудь вдруг сюда придет — уйду.

Город был как на ладони. Маленькие машины тащились друг за другом по трассе, на светофорах застревая в пробках. А люди напоминали муравьев.

Соседнее кресло закачалось, и я краем глаза заметила движение чьего-то тела. Кто-то сел рядом со мной. Я не сильно хотела отвлекаться от созерцания и обращать внимание на левых типов, тем более мне не мешали. Человек и не мешал мне, пока не открыл рот.

— Забавный факт, — начал Данил, его голос звучал тихо и ровно, как если бы мы сидели на лекции и ему задали ответить на какой-то вопрос. — Я здесь всего неделю, но успел заметить два факта: ты течешь от меня и ревнуешь к другим.

— Боже, что за придурок, — я закатила глаза.

— Я тоже рад тебя видеть здесь.

— А я тебя нет.

Он наигранно отодвинулся, закинув ногу на ногу.

— И чего эта девушка такая бойкая? — спросил будто сам у себя.

— До нее докапываются... некоторые. И, знаешь ли, она отлично жила до этого, — съязвила я, крутя кресло к нему.

— Думаю, она ошибается.

— А я считаю, что лучше знает.

— Она еще глупая и не понимает чего хочет, — продолжал спорить.

— Все, — я поднялась. Точка кипения уже близко, он задолбал появляться и выводить меня из себя. Я так понимаю, это особое удовольствие у парня, но чем я-то заслужила? — Мне пора.

Я быстрым шагом собралась подняться на крышу, где он не сможет меня доставать. Но я успела только завернуть по коридорчику между стеной и обрывом вниз, краем здания.

— Эй! — он понял, что я на серьезных щах ухожу. — Куда ты?

Я услышала что-то поспешное. Неужели за мной пойдет? Этого еще не хватало.

— Долго будешь выпендриваться? — крикнул в спину, я услышала, как голос стремительно приближался, пока совсем не оказался рядом, — ты же все еще меня любишь, это видно.

— Идиот! — выплюнула ему в лицо, развернувшись. Этот дебил и правда за мной поперся. Мои щеки жутко пылали, а тело горело и немного дрожало от злости.

Кончик его губы приподнялся в легкой усмешке. Будто я трачу сейчас его драгоценное время своими истериками в стиле «янетакая». Давно должна была снова упасть в его объятия, действительно, и чего я сопротивляюсь?

— Я твой незакрытый гельштат, что ли? Зачем ты приехал? Между нами все кончено, как же ты этого не поймешь.

Закрыться. Спрятаться. Уйти. Сбежать от него.

Как же он достал. Как же...

Он как липучка. Даже хуже. Как гребаный суперклей. Я не могу от него избавиться, куда бы ни пошла, что бы ни сделала. Он будто поджидает, чтобы снова мучить меня.

— Хм, ну что-то типа того. Вдруг понял, что недостаточно попортил тебе жизнь, — взгляд недовольно блеснул, но он тут же смягчился. — Но на самом деле я поговорить хотел.

— Ты сам себе все испортил, нам не о чем разговаривать.

Рывок. И спина больно бьется об стену, а на шее ощущаются его цепкие пальцы. Стало немного тяжелее дышать, как если бы в горле застрял ком, и я не могла его проглотить. Сознание стало не таким четким, и перед глазами виднелось только его лицо. Суровое, с жестким, цепким взглядом, прожигающим насквозь. Он смотрел не в глаза, прямо в душу, выворачивая меня наизнанку и показывая, что я не такая уж и не такая.

— Ты. Моя, — тяжело выдохнул, припечатывая этими словами. — Мне насрать, что ты там думаешь и как далеко пытаешься сбежать. Это...

Свободная рука коснулась живота и медленно поползла вверх, вызывая рой горячих мурашек, проникающих в глубину меня, и схватила за грудь через ткань футболки. Я попыталась оторвать его ладонь от себя, но он лишь сильнее сжимал горло, перед глазами начало немного плыть. Я просто закрыла их. Так легче. Так проще. Мои руки безвольно повисли вдоль тела, и Данил сразу же ослабил хватку.

— Это тоже мое, — горячий шепот возле уха заставил меня задрожать.

— Ты сам меня выкинул... — еле смогла прошептать. Хотелось добавить «как щенка на мороз».

Взгляд замер на линии горизонта. Красиво тут все-таки, на крыше многоэтажки. Я бы сказала романтично, если бы не это все.

— Значит, ошибся.

Пальцы принялись властно сминать мою грудь, и кроме боли, унижения и обиды вперед стали проступать другие ощущения. Те, что я давно затолкала вглубь себя и надеялась, что они там и умрут. Чего я надеялась больше не почувствовать, потому что я давно разбита. Черт возьми. Нет. Просто теряюсь в этом... снова.

Я не могу его хотеть. Я же обещала себе не влипать в это после того случая в каморке. И где опять моя сила воли?

Еще одно движение его руки, и я непроизвольно издала тихий стон. Еле слышный, поскольку я сама стыдилась его, как и тогда. Твердые горошинки сосков было видно даже сквозь тонкий, кружевной лифчик. Данил хмыкнул, и ладонь с груди исчезла, как и рука с горла.

— Я виноват, Нат, — услышала я быстрый, нервный шепот возле уха. — Прости меня, прости...

Неуверенно приоткрыла глаза и сделала жадный вдох, который тут же и застрял внутри, потому что чьи-то губы...

Его губы закрыли мне рот.

И сердце будто хрустнуло, а потом забилось как сумасшедшее.

Глава 9