не могу, будет доппаек или нет. Девочка-санитарка бежит с фронта от приставаний комбата, мальчик-оркестрант рисует ей фальшивые карточки, вторая скрипка от половодья чувств доносит на жену дирижера в НКВД — и все это подается как простительная слабость и не карается никак. На экране орудуют опухшие от безнаказанности современные дети, пересаженные на восемьдесят лет назад в умирающий город. Чекиста в оркестре разве что ногами не топчут, хамя всем коллективом в лицо, — так хочется авторам погавкать в адрес органов с безопасного расстояния. Мытый шампунем мальчик-сирота трижды сбегает с детдомовского довольствия в дедову квартиру без крохи еды — такое придумывается только от очень большой сытости. Чем дальше крутится вхолостую перезатянутый сюжет, тем явственней проступают неуместный пацифизм сценариста Алексея Караулова, фирменный оживляж Зои Кудри и сатанинская бездарность Натальи Назаровой, испоганившей когда-то великую прозу ленинградки Веры Пановой настолько, что сериал «Спутники» пять лет лежал без эфира, пока не нашелся терпимый к околовоенному мусору канал «Победа». Такое чувство, что маршалы кинодела Роднянский[25], Мелькумов и Златопольский, разместив свои фамилии на видных местах, напрочь запороли службу тыла и обеспечения, и войскам на передовой — артистам и режиссеру — приходится воевать чем придется.

«Хорошо звучите», говорит Элиасберг новому трубачу.

Вы, Алексей Евгеньевич, вы, Тимофей Владимирович, вы, Елизавета Михайловна, Борис Григорьевич, Алексей Геннадьевич, звучите просто классно — достойно города и его великой обороны.

И дирижер товарищ Котт свою линию ведет на высшем уровне.

Партитура вам досталась дрянная.

И Шостакович здесь совершенно ни при чем.

Его первые семь серий и не слышно почти.

Лемминг рад

«Ленинград», 2007. Реж. Александр Буравский

Режиссер Буравский прожил долгую и калорийную жизнь в искусстве и продолжает ее не без полезности для организма. На заре карьеры написал сценарий «По главной улице с оркестром» — про забытого на лавочке ветерана с трубой. Но мир менялся на глазах, ветераны стали без надобности, и Буравский ответил на новый спрос сценариями «Катала» про шулера и «Мордашка» про жиголо. Тут ему поперла карта, в считаные годы удалось натурализоваться в Голливуде и уже там словить жар-птицу — постановку фильма «Священный груз» про спасение морпехом брата-священника, похищенного русской мафией и КГБ с целью выкупа. Правда, КГБ вышел из моды вслед за ветеранами, пришлось вернуться и вот снять фильм про Блокаду.

В ранних 80-х много таких образовалось умельцев на все руки, готовых снимать хоть что: Афган, Чечню, зону, великую литературу, а хочешь — промо-ролики МММ. Бортко, старший Бодров, Килибаев, Фридберг — крепкие, так сказать, мастера. Универсалы.

Но вот за Ленинград никому из них браться не стоило (да большинство и так сообразило).

Рана открытая, чужих ловких рук не терпит.

А руки чужие видать с первого кадра, с логотипа «Ленинград продакшн».

«Ленинград продакшн», а?

И сюжет чужой — потому что копродукция, а наши подвиги без своих звезд тамошний зритель не хавает. И для пристройки господ Сорвино и Бирна придумывается нелепая линия заморских репортеров, прилетевших внутрь блокады пощелкать народную беду и забытых там из-за русского руководящего свинства, про которое они у себя всегда знали, но так любят послушать заново.

И взгляд чужой, потому что не знает автор ничего ни про комендантский час, ни про большой линкор «Марат», ни про реакцию организма на хроническое недоедание. А знает он только, что в Смольном жрут грильяж, пригревают немецких шпионок и не могут сыскать карту замера ладожских глубин, потому что давно извели всех специалистов за вредительство в пользу Мальты. И даже гендерный баланс соблюден для тех, кого он волнует: на дюжину мужиков одна шпионка, одна артистка, одна корреспондентка и сразу три милиционерши с наганом, феминистское гестапо будет довольно.

И посыл чужой — ровно тот, что яростно и наперебой втирают нам сегодня газета «Зюддойче цайтунг», литературный власовец Быков, режиссер-нонконформист Красовский[26] и радио «Эхо Москвы»[27]. Что враг у нас дома и сидит на самом верху. Что гражданская война не довоевана и самое время начинать снова. Что мерзее управленца, жрущего хлеб с икоркою, нет никого, даже фашиста. Что английская потеряйка, повисшая лишним ртом на полудохлой семье, — своя, потому что из бывших белых, а высший чин госбезопасности, занятый контршпионажем, — не свой, потому что в Кремле, в реглане и из нынешних красных («бей жида-политрука», как доходчиво объясняла немецкая пропаганда, со времен которой не изменилось ничего).

Уж лучше Украина, честно признающая, что мы для них с Кремлем одним миром мазаны и что лучше нас всех перебить на радость свободному миру. А кто-то не признается, а тихо лелеет заветное в душе. Раскочегаривает новую гражданскую под шумок великих битв.

Верхи наши им в этом деле весьма способствуют, кто ж спорит. Потому все у комбинаторов и выгорело в нашем 17-м и нашем 91-м, что уж больно берегов не знали дорогие богоизбранники — наивно чувствуя свою неразрывную связь с массами, которой давно уж не было в помине. А в 41-м не получилось и сейчас не получится, хотя многие в управленческом классе откровенно зарываются. Прошел по стране рубежом четырнадцатый год, разделив ее на «мы» и «они» совсем не в том месте, в каком хотелось доброжелателям. Всем, кто так любит слова «ГУЛАГ», «Шариковы» и «русская мафия».

Не было в Ленинграде-41 ни иностранных корреспонденток, ни шпионок с наманикюренными когтями. И Смольный с Литейным хоть и не голодали, но и не жировали в три горла, как того хотелось бы жрецам гражданской войны. (Жданов не показатель, да и насчет его лукуллова чревоугодия высказывались большие сомнения: не сказка ли?) И совершенно неясно, почему следует часами вникать в обстоятельства жизни британскоподданной в фильме с наглым названием «Ленинград».

Фильм хоть и гадкий, но подлежит сохранению как документ переходной эпохи. Только там вместо отметок «18+» и «Содержит сцены курения» (они в момент съемок еще не практиковались) нужен гриф «Снято до 2014 года».

И все будет ясно.

Хотя и так ясно.

Ведро шнапса за Калининград

«Диверсант. Идеальный штурм», 2022. Реж. Тимур Алпатов

Ящик шнапса за спасение разведчицы из газенвагена пообещали на четвертой минуте фильма.

Это вселило тревогу.

Шнапс, «яволь» и «хайльгитлер» — все, что обычно знают сценаристы о фашистской Германии, и нельзя же вот так сразу заходить с козырей.

«Хайльгитлер» будет звучать от начала до конца, как в часах с кукушкой.

Годы стабильности сделали Первый канал фабрикой по выбраковке любимых нацией сюжетов.

Сначала погорели «Улицы разбитых