Но можно ли остановить развитие организма на какой-то заранее выбранной стадии? Можно ли притормозить, а то и закольцевать время?.. Одним из первых попытался ответить на эти вопросы московский биохимик Н. Н. Исаев. Представим себе, стал размышлять он, что кому-то захотелось совершить экспедицию к звездам. Построили корабль, набрали команду. Но долетит ли она до цели? Скорее всего нет — человеческая жизнь слишком коротка по сравнению с межзвездными расстояниями.

Конечно, можно отправиться в звездный путь в своеобразном Ноевом ковчеге небольшой колонией в несколько семей. К цели, к иным планетам в конце концов прилетят правнуки стартовавших. Но простой этот выход не имеет смысла для тех, кто начинает путешествие. Их стремление к общению с существами из других миров останется неудовлетворенным. А их правнуки, узники «ковчега», никогда не видевшие Земли, будут скорее всего людьми с другой психологией. Нужна ли будет, интересна ли встреча с иными мирами, на которую обрекли их прадеды?

Нет, куда интереснее долететь до звезд самому, сохранив и интерес к предстоящей встрече с «братьями по разуму», и память об оставленной ради этого Земле. Да еще хорошо бы иметь возможность вернуться домой, самому рассказать землянам о путешествии, посмотреть, как изменилась за это время сама родная планета. Для этого надо научиться жить долго — если не бесконечно, то очень долго!

С этой мечтой Исаев стал студентом биолого-химического факультета Московского педагогического института — ныне университета, окончил, работал в нескольких медицинских НИИ, изучал труды по геронтологии — науке о старении и возможностях продления жизни. И пришел к выводу, который может показаться запальчиво категоричным — наука идет по ложному пути. Возраст смерти предопределен природой — это приблизительно 120 лет. К этому времени оказывается исчерпанной генетическая программа жизни. Изменить ее методами, которые до сих пор предлагали геронтологи, нельзя.

Как быть? Как «остановить мгновение»? Поставить в возрасте 20, 30, 50 лет какой-то тормоз на пути развертывания генетической программы? Нет, такая остановка равносильна смерти. Если остановить вращающуюся на проигрывателе грампластинку, песня прервется.

Образ этой грампластинки подсказал Николаю Исаеву путь к решению задачи. Случается, если нарушена целостность звуковой дорожки, игла звукоснимателя возвращается на предыдущий оборот спирали, пластинка «зацикливается», музыкальная фраза повторяется снова и снова… Свой метод продления жизни организма — будь то растение, животное или человек — Исаев так и назвал: «зацикливание».

Вечнозеленые клены…

У К. Г. Паустовского есть рассказ об осени, который называется «Подарок». Сюжет его несложен, главное в нем — настроение. Два писателя, работавшие в деревне, грустили об уходящем лете. И тогда деревенский мальчишка принес им в подарок маленькую березку из леса.

— Посадите ее в деревянную кадку и поставьте в теплой комнате, — посоветовал мальчишка. — Она всю зиму будет зеленая.

Поначалу жившее в тепле деревце в самом деле зеленело, как летом. Но когда на дворе ударил первый заморозок и вольные подружки комнатной пленницы за одну ночь пожелтели до самых верхушек, золотыми стали и ее листья, она начала ронять их на дощатый пол.

«Знакомый лесничий усмехнулся, — говорится в рассказе, — когда мы рассказали о своей попытке спасти зеленую листву на березе.

— Это закон, — сказал он. — Закон природы. Если бы деревья не сбрасывали на зиму листья, они бы погибали от многих вещей — от тяжести снега, который нарастал бы на листьях и ломал самые толстые ветки, и от того, что к осени в листве накапливалось бы много вредных для дерева солей, и, наконец, от того, что листья продолжали бы и среди зимы испарять влагу, а мерзлая земля не дала бы ее корням дерева, и дерево неизбежно погибло бы от зимней засухи, от жажды».

Исаев тоже читал этот рассказ. И все-таки решил рискнуть. И ему удалось совершить маленькое чудо — клены в кадках остались зелеными до глубокой зимы.

— Сигнал о том, что кончился летний этап жизни и надо готовится к зиме, сбрасывать листья, подается растению из верхушечной почки, — пояснил он. — Можно просто отщипнуть ее. Но вскоре либо она сама отрастает вновь, либо роль ее берет на себя одна из пазушных почек — тех, что дремлют у оснований листьев. Раствор, залитый в трубочку, конец которой помещается под кору дерева, препятствует этому процессу. Тем самым нарушается природный ход событий, последовательное развертывание возрастной программы. Растение возвращается в летнюю фазу жизни и соответственно остается юным.

«Зацикленные» куры

Но можно ли таким образом «зациклить» возраст человека? У растений все не по-нашему. Сколько лет свежей ветке столетнего дуба? Вовсе не сто — она всего два или три года назад «родилась» из почки. Однако же, когда состарится дерево, исчерпает отмеренный ему природой срок жизни, вместе с ним умрут все его ветви.

С другой стороны, срезанная с дерева — скажем, тополя или ивы — ветка достаточно легко укореняется. И здесь счет лет начнется сначала — именно по возрасту ветки, а не материнского дерева. Так насколько применим метод «зацикливания» растений к животному?

Здесь нет принципиальной разницы, полагает Исаев. Есть генетическая программа развития. По мере ее осуществления — от рождения до смерти — включаются в работу те или иные гены, изменяющие в соответствии с возрастом биохимический статус организма. Для нашей цели принципиально важно, что те вещества, что образуются в более раннем возрасте, оказываются сильнее образовавшихся позже. Мы создаем избыток первых, и это нейтрализует действие вторых, предотвращая включение последующих ступеней. Это и есть «зацикливание» организма в промежутке между «первым» и «вторым» возрастами. Программа развития теперь не считывается последовательно, а многократно повторяется один и тот же ее этап. Это можно продолжать бесконечно долго…

Свои рассуждения исследователь подтвердил опытами. У Исаева, например, есть авторское свидетельство на способ выращивания цикламенов — цветы, не увядая, держатся на растениях все лето. За цветами последовали белые лабораторные крысы, развитие и рост которых также удалось «зациклить» Интересные результаты получились в экспериментах с курами. После «зацикливания» они переставали нести яйца. Но одновременно у больных птиц останавливалось губительное развитие такого, например, недуга, как сальмонеллез. А когда им перестали давать «зацикливающие» препараты, куриная жизнь продолжалась в обычном, нормальном русле. Они старели с той же скоростью, как если бы не подвергались эксперименту. Но время «зацикленной» жизни не входило в их биологический возраст, по всем физиологическим параметрам они именно на этот срок оказывались моложе своих