Вокруг высотки, светящиеся неоном и рекламными роликами на большущих экранах. Фонарные столбы и светофоры. Народ вышел на вечерний моцион. Толпы страждущих облепили палатки с местным фастфудом. Ррр. Это у меня в желудке заурчало. Надо бы тоже топлива подбросить. Блин, вот сморишь на эти палатки, как ачжумы ловко готовят прямо при тебе. Поливают еду разными соусами. Вот кажется всё б сожрал!

— Ачжоси, а вы не могли бы купить мне пива? — само собой сорвалось у меня с языка. Блин. Сам удивлён!

— Пива? — морда у Шкафа, стала похожа на лошадиную. — Пива, маленькая госпожа, если только ваша омма, позволит.

У-у-у! Ссыкло! Банку пива зажал! Жадина! Ладно, после что-нибудь придумаю. А ведь он ещё и омме передаст. У-у! Передаст!

— Приехали, маленькая госпожа, — за своими мыслями я и не заметил как мы нырнули на минус второй этаж Лотте.

Я поднялся с места и величаво, как мне казалось, проследовал к выходу из минивэна. На подножке плавно подал руку Шкафу, скорчив при этом великосветскую рожу. Насторение подозрительно ползло вверх. Ох не к добру! На тридцатый этаж, мы взлетели словно птицы. Проходя мимо филиала омминого банка, показал девчонке на фронтдеске язык. Правда это была не та агасси. Но ничего, для профилактики и эта сойдёт. В душе посмеялся заметив её испуганную моську. Шкаф открыл передо мной двери в мамин офис. Я как и в приёмной сабонима, показательно просеменил виляя задницей у стола омминой СоНа. Только я забыл, что эта совсем другая На. Эта На фыркать не стала, а ловко перегнувшись через стол, врезала мне такую затрещину по жопе, что я бы врезался лбом в дверь омминого кабинета, если бы она вдруг не открылась и я влетел прямиком в объятья дядечки-ачжоси СоЮ.

— Ой!

Он молча меня отстранил. Осмотрел. Поправил воротник колючей шерстяной блузки. Сдул пылинку с плеча и подтолкнув вовнутрь, также моча закрыл за мной дверь. Это что сейчас было?

Омма, снова курила сигару, перед ней стояла чашка кофе, а рядом стопка документов.

— Мам. Привет.

Она молча вытянула руку вперёд и по-корейски, ладонью вниз подозвала меня к себе. А когда я подошёл, цапнула за ухо притянула к лицу и чмокнула в обе щеки, а отпустив сказала:

— Тталь. У меня для тебя две новости. Одна хорошая, а другая…как сказать.

— Начни с «как сказать», — попросил я.

— Мне придётся уехать на месяц раньше. Не в конце апреля, а в конце марта. Продержишься без меня два месяца? — в её взгляде, не смотря весёлые искорки, таилась тревога.

— Продержусь, — я пожал плечами. — Конечно продержусь.

— А с Майкой не передерётесь?

— Хм. А есть шанс? — вопросом на вопрос ответил я.

— Не знаю. Не думаю. Она девочка хорошая…только немного суетливая.

— Ничего. Если первая не полезет, так и я не начну.

— Хорошо. Теперь хорошая новость, — сказала омма и подняла пачку документов со стола. — Вот. Это результаты аудиторской проверки, французской сети отелей «Плаза». Мы их с тобой покупаем!

Я упал на колени и полез под оммин стол.

— Что ты делаешь? — испугалась она.

— Ищу упавшую челюсть. Она куда-то к тебе под ноги закатилась.

— А ну вставай, негодница! — рассмеялась омма. — Прекращай паясничать.

Встал.

— Мам, а мы потянем? Всё-таки известный бренд. Больше сотни лет!

— Мы всё просчитали, — ответила ХёЧжин.

— Мы? Мы, это кто? Я ничего не считала.

— А тебе рано ещё считать. Мы. Это я, СоНа и её муж СоЮ. И предвосхищая твои вопросы. СоНа, мой младший компаньён и партнёр. То, что она сидит в приёмной, это её бзик. Никого не хочет ко мне подпускать. Единоличница!

— А ачжоси СоЮ?

— СоНа не разрешает ему курить. Он от неё у меня и прячется. Иногда.

Я вспомнил как в первый день омма перебросила ему пачку. Вот! Вот кто мне будет покупать пиво! В моей наивной тэгари, закрутились мысли о лёгеньком таком, шантаже.

— Я смотрю глазки заблестели? — не так поняла меня омма. — Кстати, ты знаешь как мы назовём отели?

— Ты, что? Собралась переименовывать столетний бренд? — оху…охнул я.

— Я что? Похожа на дуру? — оху…охнула омма.

— Тогда что?

— Отели остануться под своим именем, но внизу будет маленькое дополнение. "Plaza gypsy''.

— Цыганка? Но зачем?

— А ты в сеть заглядываешь?

— Нет. Не было времени сегодня.

— Тебя за границей Кореи прозвали gypsy. ГопСо европейцам трудно выговорить по-корейски. Твои видео распространяются очень быстро. Но за границей как ни странно, очень полюбилась твоя классическая музыка из магазина музыкальных инструментов.

— Соната. Соната номер… — если я скажу шестнадцать, омма не поймёт. — Номер один.

— Европейцы просят ещё. СоНа каждые десять минут прибегает и показывает новые комменты.

— СоНа?

— Представь себе. Даже ИнСон звонил. Спрашивал, может и твою «Бурю» в сеть выложить для поддержания интереса у иностранцев?

— Да пусть выкладывает. Мне-то что? — согласился я.

В это время забежала мамина компаньёнша и действительно молча сунула ей под нос телефон. При этом подмигнула мне! Мне? Я полез вниз, почесать правое полупопие. СоНа заметила и наконец фыркнула.

— И ты решила моим именем назвать отели? — не дал я омме отойти от темы. СоНа ещё раз фыркнула и ушла, а я снова почесал внизу.

— Мало того. Они на тебя и будут записаны. Я лишь буду управлять ими до твоего совершеннолетия, — омма сияла!

— Но…но зачем? Я ведь не отельер. И никогда им не стану! Я же в этом нечего не понимаю! — растерялся я.

— Не спорь с оммой! — хлопнула она сурово по столу. — Мала ещё!

— Прости, омма, — поклонился я.

— То-то же! Ты чего приехала-то?

— Я-то? — а действительно чего я припёрся? Новость от оммы совсем выбила меня из колеи. А! Вспомнил! У меня же кураж!

— Мам. Я хочу купить электроскрипку.

— Ну так покупай. Денег что ли не хватает?

— Хватает. Просто прежде чем опробовать, надо кое-что записать. Аккомпанимент.

— Где компьютер ты знаешь. Всё. Не мешай работать, — омма затянулась сигарой и пустила ароматный дым в потолок, чему-то загадочно улыбаясь. Надеюсь у неё сигары без