Каждый день приносил новые загадки, новые поводы для беспокойства. Джекон чувствовал, как тревога разъедает его изнутри, как кислота. Что-то надвигалось на Стену — что-то большое, опасное и неизвестное.

И он боялся, что Ночной Дозор не готов встретить эту угрозу.

В своей башне лорд-командующий писал письма, составлял планы, изучал древние карты. Но все его усилия казались каплей в море перед лицом надвигающейся бури.

За окном выл ветер, нёсший с севера запах перемен. И в этом вое слышался отдалённый звук — словно марш огромной армии, идущей по снегу.

Долгая ночь приближалась. И на этот раз у неё было лицо.

***

**Интерлюдия**

**Валарион из Волантиса**

Волантис встретил Валариона привычным жаром и духотой. После трёх месяцев торговли в северных портах — Браавосе, Лорате, Белой Гавани — жара Вольных Городов казалась почти невыносимой. Он сбросил с плеч тяжёлый меховой плащ, купленный в Винтерфелле, и глубоко вдохнул знакомый воздух родного города.

Но мысли его были не здесь. Они витали в далёких северных водах, где три недели назад он пережил встречу, которая перевернула его представления о мире.

Валарион был опытным торговцем — в свои сорок лет он объездил все известные земли от Дотракийских пустошей до Железных островов. Видел красавиц Лиса, познал гетер Миртауна, любовался танцовщицами Дорна. Но то, что он встретил в водах у берегов Медвежьего острова, превосходило всё виденное прежде.

Это случилось на рассвете. Его торговое судно «Золотой дракон» шло полным ходом на юг, гружённое северными товарами — мехами, янтарём, вяленой рыбой. Валарион стоял на палубе, наслаждаясь утренней прохладой, когда впередсмотрящий закричал:

— Корабль по правому борту!

Он взял подзорную трубу и направил её в указанном направлении. То, что он увидел, заставило его забыть о дыхании. Из утреннего тумана выплывал корабль удивительной красоты — белый, словно вырезанный из цельного куска слоновой кости, с парусами цвета свежего снега. На носу красовалась резная фигура — женщина в развевающихся одеждах, протягивающая руки к морю.

— Такого флага я не видел, — пробормотал боцман, щурясь на мачту незнакомца.

Валарион тоже всматривался в штандарт. Белое полотнище с синим узором — снежинка или звезда, он не мог разобрать. Определённо не королевский флаг, не знамя ни одного из известных ему домов.

Корабли сблизились. Неизвестное судно было меньше «Золотого дракона», но изящнее — каждая линия корпуса говорила о мастерстве строителей. А команда...

— Боги старые и новые, — прошептал один из матросов.

Команда состояла из женщин. Все они были одеты в белое, двигались с грацией танцовщиц, работали в абсолютной тишине. Но самое поразительное было в их внешности — валирийские черты, серебристые волосы, кожа бледная, как лунный свет.

И среди них выделялась одна.

Она стояла на корме, очевидно командуя судном. Высокая, стройная, в белом платье, что подчёркивало каждый изгиб её фигуры. Волосы цвета платины ниспадали до пояса, развеваясь на морском ветру. Лицо... Валарион не мог подобрать слов. Красота была неземной, словно кто-то воплотил в жизнь статую из лучших мастерских Волантиса.

Корабли поравнялись. Незнакомка подняла руку в приветствии, и Валарион ответил тем же, не в силах отвести взгляд. Когда их глаза встретились, мир словно остановился.

Её глаза были синими — не обычным синим цветом, а глубоким, холодным синим северных льдов. В них читалась древняя мудрость, печаль веков и что-то ещё — власть. Абсолютная, неоспоримая власть.

— Мир вам, путешественники, — окликнула она, и голос её был мелодичен, как звон серебряных колокольчиков. Говорила она на чистом высоком валирийском — не на бастардском наречии вольных городов, а на том языке, которым говорили драконьи лорды Валирии.

— И вам мир, благородная госпожа, — ответил