они углубились в болото на сотню шагов, как из воды поднялись призрачные фигуры. Утопленники — души тех, кто погиб в трясине. Их было множество, и все они смотрели на живого с голодом в мертвых глазах.
— Живой... — прошелестело хором из десятков ртов. — Дай нам жизнь... дай нам тепло...
Они потянулись к Виктору костлявыми руками, пытаясь коснуться его, высосать жизненную силу. Конь заржал от ужаса и встал на дыбы.
— Прочь! — крикнул Виктор, взмахнув мечом.
Кровопийца прорезала воздух, оставляя за собой светящийся след. Там, где клинок коснулся призраков, они рассеивались как дым. Но их было слишком много.
Виктор спрыгнул с коня и встал спиной к животному, защищая его от атак. Мертвецы наседали со всех сторон, их ледяные пальцы почти касались его кожи.
И тут он почувствовал нечто новое.
Сила, дремавшая в его крови, проснулась. Божественная энергия разлилась по телу, заставив руны на мече вспыхнуть ярким пламенем. Виктор взмахнул Кровопийцей, и волна света разошлась во все стороны.
Призраки завыли и отпрянули, обожженные божественной энергией. Некоторые рассеялись окончательно, другие отступили в глубину болота.
— Интересно, — пробормотал Виктор, изучая светящийся меч. — Значит, проклятие дает не только физические способности.
Он понял, что Один наделил его силой, способной противостоять любым проявлениям тьмы. Но цена за каждое использование этой силы была такой же — частичка человеческой души.
Пересечение болота заняло весь день. Виктор отбивался от различных тварей — болотных огней, пытавшихся сбить с пути, гигантских пиявок, водяных духов. Каждое столкновение требовало применения божественной силы, и с каждым разом он чувствовал, как что-то внутри него умирает.
К вечеру он выбрался на твердую землю, но уже не был тем же человеком, что утром. Эмоциональная пустота в груди расширилась, поглотив еще немного того, что делало его живым.
***
Следующие дни принесли
