Мы договорились с ним, что Семен в качестве психотерапии пойдет поработать… курьером. Я постоянно использую эту тактику в подобных случаях. По профессии, после стольких лет домоседства, ему не потянуть, да и вряд ли возьмут. Сначала нужна социализация. И иной взгляд на самого себя. Он же, по сути, в данный момент инвалидизирован.

Почему в курьеры?

Потому что:

свободный график (работа через агрегатора);

так необходимые ему физические нагрузки (но посильные, он сам их регулирует);

необходимость следить за внешним видом;

быстрый и позитивный путь от задачи до исполнения (мотивируем дофаминовый тракт);

хорошее отношение клиентов (все рады, когда им что-то приносят, особенно – еду);

свои деньги, причем в текущей экономической ситуации вовсе не маленькие.

Против же была одна, но весомая причина: низкий статус («курьер-краснодипломник»), опасение встретиться со знакомыми, испытав ощущение неудачника, лузера.

Мои контраргументы тоже были несложными:

это не на всю жизнь, а лишь на период лечения тяжелого расстройства – по «статусу» и стигматизации уж точно не хуже госпитализации в психиатрическую больницу;

сидя дома, на шее отца и матери, точно себя хозяином жизни не почувствуешь. Надо что-то делать, не зря же он все-таки пришел ко мне.

В общем, согласился.

Дальше все было непросто и небыстро, с периодическими откатами и осложнениями. Но человек вышел из своего заточения и потихоньку двинулся в сторону восстановления. За год почти полностью пришел в себя и, восстановив на каких-то довольно жестких курсах навыки, вернулся в айти. Правда, договорившись, что большую часть времени будет работать онлайн.

А вот теперь – вопрос на засыпку.

Мама в нашем примере явно способствовала развитию расстройства сына, она и сама это признавала, считая своей виной. Может, Семену было проще переступить через себя и волевым усилием вычеркнуть маму из своей жизни?

Помните, я писал, что терпеть не могу психологов, навязчиво рассуждающих о «токсичности» близких? А разве мама из нашего примера не «токсична»?

Поэтому еще раз уточняю свою позицию.

Мама из нашей истории в определенном смысле «токсична», да. Но она – любящая мама. И, несмотря ни на что, любимая своим сыном.

И наша задача – вовсе не уничтожить эту любовь, самое лучшее чувство между людьми на земле. А постараться переделать из «токсичной» – в просто любовь.

ПОЛЕЗНАЯ СТРАНИЦА

А мы опять резюмируем сказанное:

• Что дети – такие же люди, как и взрослые, только более искренние и более уязвимые,

• Что дети – состоявшиеся личности с самого раннего возраста. Влиять на них можно и нужно. А вот грубо давить – опасно. Разве вам нравится, когда на вас грубо давят? А дети… – см. п. 1.

• Что растворяться в детях и ставить на себе крест – нельзя. Одну личность – себя – убьете, другую – придавите.

• Что дети свою маму, конечно, очень любят. А уж как их любит она! Но даже с любимым человеком (и тем более – с любимым человеком!!!) надо быть деликатным и ненавязчивым.

• Что слово «токсичный» пусть употребляют химики и биологи, а не мы с вами. Вводим на него полный запрет.

• Что, при прочих равных условиях, всегда следует стремиться сохранить имеющиеся отношения, разбираясь с причинами их ухудшения. Мы же не требуем сразу ампутировать руку или ногу, если в ней что-то ощущается не так.

• Что все в итоге будет хорошо, если, конечно, не превращать жизнь в тщательно выверенный, героический процесс «детовыращивания» и «детовоспитания». А нужно – просто жить, наслаждаясь этим процессом и давая наслаждаться другим.

Глава 3.4. «Побег» от тревожностей и неврозов по Программе – «дорожной карте»

В предыдущей главе мы рассмотрели острую, но не столь уж частую тему. Гораздо чаще – а точнее, постоянно – мы встречаем у подростков тревожно-депрессивные и невротические расстройства. Реже – посттравматические стрессовые. Вот с ними психологу надо уметь помогать в «промышленных» масштабах: по моим личным оценкам, не меньше половины обратившихся за помощью страдает именно названными расстройствами. Причем тревожность почти всегда является их общим дескриптором.

О практике помощи таким подросткам и их родителям и будем говорить ниже.

Как мы вообще это собираемся делать

Практически всю профессиональную жизнь я постоянно сталкиваюсь с таким свойством человека, как повышенная тревожность.

Да, мы уже знаем, что это эволюционно необходимое свойство. Да, совсем без тревожности долго не проживешь.

Но мы знаем и другое. Когда тревожность выходит за рамки нормы, жить становится крайне неприятно. Помните, мы говорили про сильную обратную корреляцию между тревожностью и психологическим благополучием? Для многих не нужно читать опусы ученых, чтобы в этом убедиться на своей жизни.

В предыдущих главах мы также упоминали такой важный момент, что тревожность сопровождает и/или усугубляет и другие психологические и соматические расстройства. Все это уже довольно давно привело к мысли создать комбинированную Программу психологической безмедикаментозной коррекции тревожности, собрав в нее доказанно работающие техники и методики из любых доступных подходов психологии. Предполагалось, что эта же Программа окажется полезной и при «смежных» расстройствах: тревожно-депрессивных (ТДР), невротических и посттравматических стрессовых (ПТСР).

Идея оказалась верной: даже первые итерации (повторения) Программы помогали и при неврозах, и при ТДР, и при ПТСР. Позже мы начали применять ее в случае психических заболеваний (работая в тандеме с врачом) и при совладании с психосоматическими и соматофорными расстройствами.

В конечном итоге стало понятным, что она представляет собой достаточно простой, не затратный по деньгам и времени, способ улучшить качество жизни для самых разных людей.

Разумеется, Программа все время изменялась, дополнялась, улучшалась. Кроме того, изначально было ясно, что программа-то общая, а люди все разные. И каждый случай, даже при его похожести на другие, уникален.

Поэтому, сохраняя общую идею и облик Программы, нужно было насытить ее таким количеством приемов и техник, чтобы можно было подобрать «ключик» к любой ситуации и помочь любому доверителю.

Именно поэтому Программа, впервые опубликованная ранее [3], заметно отличается от ее следующей версии [5], а еще более поздние варианты [8], именуясь почти так же, все больше и больше «уходят» от первоначальной. Не меняется лишь ее предназначение, смысл и основные подходы. Потому и название всех вариантов звучит почти одинаково: «Клинико-психологическая методика интегративной психотерапии при тревожных, тревожно-депрессивных, невротических и посттравматических стрессовых