Вслед за М. Фуко Леви констатирует «смерть человека». Индивид, согласно его рассуждениям, прекращает свое существование тогда, когда начинается история. Он утверждает, что индивида не существует, так как он растворился в чередующихся и одинаково враждебных ему структурах власти. Власть уничтожает индивидуальность в ее уникальности, поэтому она является «радикальным злом», совечным истории.
Из этого можно сделать вывод: не может быть и речи о каком-либо гуманистическом смысле истории. Индивид умер, еще и не родившись в истории. А всякое восстание против существующего положения дел, закрепленного в той или иной структуре власти и языка, оборачивается новыми узами рабства.
XX в. породил новые общечеловеческие формы отчуждения, например научно-техническую и военную. Следовательно, формы отчуждения только множатся в истории и их преодоление невозможно в силу существующего извечного источника зла в самом человеке.
Но тогда возможно ли говорить о существующем в истории прогрессивном развитии общества? И можем ли мы сформировать понятие о единой истории человечества?
Леви отвечает, что:
1) у нас нет никаких объективных критериев для того, чтобы утверждать о единстве истории. О ее единстве можно говорить лишь как о своеобразной «пульсации» стремлений к власти, получающих различное закрепление в государственных образованиях и языке;
2) история как измерение «патологии власти» не предполагает поступательного прогрессивного развития общества. Ее удел – нарастающее зло. Поэтому все, что казалось в свое время представителям классической западноевропейской философии движением человечества к лучшему будущему, радикально переоценивается и предстает углубляющейся деградацией.
Крушение революционных надежд связано с завершением истории, которое знаменуется установлением капитализма. Капитализм есть та стадия «радикального зла», которую современному Западу превзойти не дано. И вся история, по Леви, стремится именно к этому заранее запрограммированному финалу.
Фашистская диктатура стала наиболее ужасным детищем современного капитала, хотя сам капитализм не прибегает к прямой диктатуре, выступая как наиболее «мягкое» из проявлений «радикального зла». Леви также не верит и в возможность существования общества, основанного на принципах демократического социализма. Более того, капитализм для него все же более приемлемое «необходимое зло», в то время как наибольшая степень угрозы человечеству исходит от социализма, техники и желания, т. е. больше всего необходимо остерегаться тоталитаризма с лицом технократии, секса и революции.
В результате Леви приходит к идее бессмысленности истории, провозглашает несуществование самой исторической реальности как объективного процесса, а знание о ней всецело производным от «патологии власти». Стало быть, истории как науки тоже не существует.
Однако понимая, что тотальная критика не может постоянно оставаться самоцелью, возникает ностальгия по интерпретации истории в свете традиции, религиозного мировоззрения и абсолютных ценностей. Поэтому, придя к такой трактовке истории, Леви считает, что остается лишь призывать каждого к индивидуальному спасению от гнета «патологии власти» и допустить веру как основание непрекращающегося сопротивления индивида несправедливости и насилию, царящим в мире. Отвергнув коллективный бунт леворадикального толка, Леви принял мессианизм индивидуального протеста.
§ 3. Интерпретация М. Гоше процессов модернизации
Марсель Гоше (род. 1946) предпринял амбициозную попытку проследить историю современного западного мира в свете политической истории христианства, которое в его глазах предстает «религией конца религии».
С точки зрения Гоше, история Запада представляет собой отдаление от существования общества на религиозных основаниях, которое началось в период ветхозаветных пророчеств иудаизма и обрело свой поворотный пункт в рождении христианства, что в конечном счете привело к появлению политического государства современного типа.
История западной цивилизации представляет собой постепенные наслоения одну на другую различных традиций, религиозных и светских, а государство, как центр цивилизации, становится результатом этих наслоений. Автономия, прогресс, индивидуализм против традиционных ценностей (гетерономии, традиции и холизма) – создают оппозицию, которая оказывается тотальной. Таким образом, человеческая история предстает как великое напряжение и долгое и мучительное пробуждение на пути к истинным ценностям.
Подтверждение этого Гоше видит в существовании индоамериканских племен, отсутствие у которых «государства» вовсе не свидетельствует об их отсталости. В своем анализе философ хочет дать обоснование этому факту, объясняя, что здесь мы имеем дело с выражением «общественного решения», состоящего в нежелании допускать сосредоточения власти в руках одного или нескольких членов сообщества.
Большое значение в философской концепции Гоше имеет сформулированная им теория «выхода из религии». В контексте этой теории религиозность не может мыслиться вне субъективности, а понятие «Я» не может обходиться без понятия универсальности. Данная теория явилась политической и культурной характеристикой времени, но с ее помощью был найден подход к старой философской проблеме генезиса субъективности.
Субъективность автономного индивида выражает себя в процессе «выхода из религии», в ходе которого выявляются психологического особенности индивида – внутреннее противоречие между тем, чем индивид уже является, и тем, кем он хотел бы быть. Внутренний конфликт, который характеризует современного индивида, является структурообразующим для его личности.
Исследование различных периодов становления западного общества позволило Гоше выделить «три возраста» личности, соответствующих этим периодам:
1. Традиционная личность характеризует доиндивидуалистические общества. Ее определяющими свойствами были дисциплинированность, строгое соблюдение социальной иерархии, включенность в незыблемый нормированный общественный порядок. Последнее подразумевало символическое определение, согласно совокупности общепризнанных норм, возрастного, полового и рангового статусов.
2. Буржуазная личность, рождение которой связано с эпохой Нового времени, формировалась во время развития европейского общества – примерно с 1700-х по 1900-е годы. Новоевропейская личность выражала собой определенный компромисс между принадлежностью к сообществу и внутренним ощущением независимости и свободы выбора. Можно утверждать, что в этот исторический период началась индивидуализация коллектива. Этот период Гоше назвал «золотой эпохой сознания и ответственности».
3. Современная личность появляется в конце предыдущей эпохи, и отправным моментом ее рождения можно считать появление теории бессознательного. Открытие бессознательного позволило обратиться к сфере действия символического, которая выводила человека из существования функционирования коллектива в индивидуальное существование.
В коллективе теория и техника права замещали авторитет богов и обычаи, формировалось понятие долга, которое было символом компромисса между индивидуальным и коллективным.
В современной личности происходит фундаментальное изменение – ее отличительной чертой становится автономность, право не разделять общественных привязанностей вплоть до игнорирования того факта, что она вообще существует в обществе. Личность оказывается в конечном счете свободной и мобильной, но при этом неустойчивой и одинокой. Жизнь такого индивида превращается в нарциссическое, а нередко и в депрессивное существование. Такая жизнь включает в себя разрыв между индивидуальным и коллективным, который может доводить человека до отчуждения всего того, что связывало его с общественным и с властью в различных ее проявлениях.
§ 4. Философская аналитика Э. Балибара о самосознающем субъекте как факторе трансформации политической философии в философию истории
Исследуя корни современного гражданского неравенства,
