Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 250
поднял знамя бунта в 350 (961/62) г.; два года спустя, в 352 (963) г., пользуясь болезнью Сейф ад-Даулы, один из приближеннейших полководцев князя последовал раз уже преподанному гибельному примеру, а немного спустя, в 354 (965) г., и другой генерал провозгласил себя независимым властелином Антиохии. Эмир должен был испытать теперь на себе весь трагизм исторического возмездия. Рано состарившийся и часто посещаемый злым недугом, властелин стал переносить от своих подчиненных то же самое, чем и сам грешил некогда в молодости по отношению к членам пришедшей в упадок семьи халифов. Непреклонное мужество, с которым продолжал он вести до последнего вздоха безнадежную борьбу с врагами как внешними, так и внутренними, конечно, заслуживает высокого удивления, но не устранимый ничем рок неудержимо совершает свое течение в немногие годы. Никифор овладевает в 350 (конец 961) г. Аназаброй, а в 351 (962) г. и Марашем, приобретенным было недавно снова, в 341 г., мусульманами. К концу того же самого года храбрый Хамданид терпит вторичное поражение и принужден беспомощно лицезреть покорение и грабеж своей столицы Халеба, совершаемый ликующими полчищами византийцев. Греки не могли здесь, конечно, долго удержаться, главное потому, что вскоре Никифор покинул Сирию и поспешил в Константинополь, чтобы возложить на свою главу императорскую корону. Но новый император не замедлил дать почувствовать несчастной Сирии всю тяжесть могучей своей десницы. Уже в 353 (964) г. пала пред ним Мопсуестия, в 354 (965) г. своим чередом шли дальнейшие завоевания – взяты были Адана и Таре. Эти три города, так долго служившие надежнейшим оплотом для всего округа «оборонительных линий», обратились в греческие плацдармы против самих же мусульман, между тем как одновременно занят был византийцами окончательно и остров Кипр.
В следующем 355 (966) г. имперцы принялись снова разорять Месопотамию, доходя до Низибина и Амида. Сейф ад-Даула немедленно поспешил туда на выручку, а Никифор тем временем вторгся в Сирию и осадил Антиохию. Застигнутый новым острым припадком болезни и предчувствуя приближение смерти, эмир приказал перенести себя в Халеб. В этом городе, обязанном ему своим кратким расцветом, властелин скончался 10 сафара 356 г. (25 января 967 г.) всего 52 лет от роду, надломленный, совершенно истощенный от напряжений жизни, проведенной им в беспрерывных походах. Сын его Сад ад-Даула продолжал с отвагой отчаяния, в течение 25 лет, неустанную борьбу с бунтующими эмирами и напиравшими византийцами. С большим искусством сумели воспользоваться греки раздорами в лагере мусульман; благоволя то бунтовщикам, то их властелину, шаг за шагом овладевали они страной. Быть может, еще до кончины Сейф ад-Даулы занята была ими Антиохия, во всяком случае, не позже как спустя три года в 355 (966) или 358 (969) г. За сим следовало опустошение врагом округов Маарры, Шейзара, Хамата в 357 (968) г., разграбление Химса в 385 (968) г., а в 358–364 (968–975) гг. проведено было новое нашествие на Месопотамию вплоть до Эдессы. Ни к чему не повело и решение Сад ад-Даулы подчиниться в 367 (978) г. бунду багдадскому, Адуд ад-Дауле, в надежде заручиться помощью могущественного султана.
Короткий роздых, воспоследовавший вследствие возникшей в Малой Азии междоусобной войны с Вардой Склиром, был нарушен уже в 371 (981) г. В этом самом году Варда Фока появился под стенами Халеба и вырвал у эмира новое обещание платить дань. Зато, правда, помог он в 372 (982/83) г. осажденному в своей же столице властелину разогнать взбунтовавшихся вассалов. Но несчастного Сад ад-Даулу начинают отныне теснить и с другой, противоположной стороны. Дело в том, что с 358 (969) г. власть над Египтом перешла в сильные руки Фатимидов, а в 359 (970) г. подчинился им и Дамаск. Между ними, устремлявшимися жадно на север, и византийцами становилось немыслимым существование такого маленького владеньица, как Халеб. Поневоле принужден был Сад ад-Даула беспомощно лавировать между обоими могущественнейшими противниками. Добровольно сдал он грекам в 373 (983) г. Химс, дабы успешнее прикрыть южные свои границы от надвигавшегося нового врага, а между тем уже в 376 (985/87) г. и этому последнему должен был он принести клятву в верности, положим, только для вида; несчастный добился в конце концов того только, что значение его постепенно стало умаляться. Одержав в последний раз некоторый перевес над одним из фатимидских эмиров в 381 (991) г., он умер, не оставив сыну, Саид ад-Дауле, в наследие решительно никакой возможности продолжать независимое существование.
Чтобы охранить себя от порабощения Фатимидами, этот слабый эмир, скорее, впрочем, полководец отца его, Лулу, руководящий им безусловно, отдался в руки грекам. И действительно, могучий император Василий II дважды, в 381 (991) и в 385 (995) гг., освободил осажденный египетскими войсками Халеб. Но возникшая война с болгарами не дала возможности грекам продолжать походы в Сирию, поэтому вскоре Лулу подчинялся окончательно Египту, выторговав самостоятельное управление Халебом. Он распоряжался здесь до 392 (1002) г. от имени Саид ад-Даулы, кажется отравленного самим же коварным министром, а затем до 394 (1003/04) г. в качестве регента при обоих несовершеннолетних мальчиках покойного. В этом году[346] отослал он своих питомцев в Египет по предварительному соглашению с фатимидом Хакимом и продолжал управлять провинцией, утвержденный уже официально наместником ее. Наследовавший ему сын, Мансур, был вытеснен родом Мирдасидов. В 407 (1016/17) г. удалось раз еще овладеть Халебом Хамданиду Абу Шуджа, но по наущению регентши Египта он был умерщвлен в 413 (1022) г., и с тех пор более не слышно в Сирии про семью Сейф ад-Даулы.
Имени самого значительного из Хамданидов и поныне всякий правоверный в мусульманском мире придает особое значение не за одну только его безустанную борьбу, предпринятую им против неверных. С его царствованием, а отчасти и первого его преемника, в глазах жителя Востока неразрывно связан последний действительно животворный подъем арабской поэзии и науки. С упадком халифата не сразу, конечно, угас и расцвет того духовного прогресса Ирака, который столь успешно начал развиваться при первых Аббасидах до Мамуна. Мы уже ранее упоминали про несчастного халифа «одного дня» Ибн аль-Мутазза, почитаемого всеми за блестящего, богато одаренного поэта; многие из его современников, а прежде других знаменитый Ибн ар-Румий, по всей справедливости могут быть смело поставлены наряду с ним. А в самую бедственную эпоху Мустаина и его преемников появились в опустошенном Багдаде наиболее выдающиеся историки: аль-Белазури, начертавший «Историю (мусульманских) завоеваний» с замечательным для своего времени критическим тактом и методом, а также и весьма правдивый Ибн Кутейба. К концу III (IX) столетия жил там же величайший исламский ученый ат-Табарий, юрист, теолог и историк. С необычайным
Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 250
