3. Продолжительность (в течение недели, месяца, года?);

4. Интенсивность (по шкале от 1 до 10, причем 1 означает слабую боль, 3 — терпимую, 5 — более сильную, 7 — сильную, 9 — огромную, а 10 — самую сильную, какую можно представить);

5. Характер (давящая, тянущая, режущая, сверлящая, пульсирующая, тупая, жгучая, колющая, стреляющая? наподобие колик или приступа?);

6. Локализация (плечи, шея, руки, спина, грудная клетка, таз, ноги, мочевой пузырь, кишечник, лицо, голова, верхняя или нижняя часть живота?).

Так врачи фиксируют, когда, где и какую боль вы чувствуете. Затем они определяют ее форму и качество.

Локализуется ли она в одном месте? Острая и колющая? Вполне возможно, что-то вызвало раздражение болевых рецепторов в коже, суставах или костях; на медицинском жаргоне это называется ноцицептивной болью.

Боль пронзает внезапно, как молния? Возможно, поражен нерв; это нейропатическая боль.

Неважно, как врачи называют вашу боль: они пытаются устранить причину и назначают препараты трех уровней. Сначала ибупрофен, метамизол натрия или диклофенак. Потом тилидин или трамадол. Затем морфин, оксикодон, гидроморфон, бупренорфин, фентанил.

Эта трехступенчатая схема составляет основу медикаментозного лечения боли, но для некоторых врачей она слишком проста — боль, как и человек, который ее ощущает, уникальна. Врачи попытаются подобрать подходящий вам анальгетик, ориентируясь на конкретный вид боли.

Сначала специалисты вместе с вами определяют цель. Постарайтесь оставаться реалистом. Да, можно уменьшить физическую боль, причем значительно, но полностью убрать ее трудно. Обычно это сопровождается побочными эффектами, которые притупляют сознание и лишают последних жизненных впечатлений. По возможности лучше ставить другие цели. Хорошо, если вы объясните, чего хотите: например, спать ночью без боли или не ощущать ее постоянно днем.

Потом врачи исследуют течение боли, ее динамику ночью и в течение дня. При приливах и отливах важна высота волн. Врачи ставят на их пути плотину, давая в строго определенное время фиксированную дозу лекарств; это называется базовой лекарственной терапией. Высота волн может сообщать о шторме. В идеале боль не прорвет плотину, но время от времени это случается. Тогда врачи назначают другую, небольшую дозу лекарства, и оно действует быстро. Если то, что известно как лекарство по мере необходимости, требуется несколько раз в день, врачи увеличивают базовую дозу — поднимают высоту плотины, подгоняя ее под течение боли. Это продолжается до тех пор, пока лекарства не становятся нужны только при шторме.

В медицине разработано множество методов давать средства от боли. Одни препараты можно класть под язык, другие рассасывать, как леденец. Какие-то вещества вводятся в вену с помощью инфузионной помпы, какие-то поступают в спинной мозг. Существует пластырь, который уменьшает боль, он хорошо подходит для базовой терапии. Есть капли — их ставят на ночной столик в рюмке, — снимающие приступы боли. Есть спреи, которые впрыскиваются через нос. Это тонкий способ, при котором задействованы сразу две физиологические особенности. Обонятельные нервы передают информацию непосредственно в мозг. У большинства нервных волокон есть миелиновая оболочка с высоким содержанием липидов. Жирорастворимые обезболивающие спреи быстро воздействуют на мозг. Они действуют в течение нескольких минут и хорошо помогают при сильных болях, которые накатывают так внезапно, что кажется, будто плотина вот-вот прорвется.

Если страдания становятся невыносимыми, врачи могут по желанию пациента вводить высокие дозы седативных препаратов, которые имеют двойное преимущество: вы не будете чувствовать ни боли, ни страха. Однако и других чувств тоже не останется, а это может стать потерей. Одни умирающие желают до конца пребывать в сознании рядом с близкими и любимыми. Другие видят яркие сны, блуждают старыми тропами, встречают умерших друзей, еще раз посещают памятные места. В любом случае пусть врачи расскажут вам о паллиативной седации. Уже само знание о такой возможности помогает многим справиться со страхом.

Вы сопротивляетесь изо всех сил, но силы уходят — незаметно, словно дезертируют. Вы замечаете, что теряете контроль: больше не можете управлять автомобилем, а то и позывами к мочеиспусканию. Вы сопротивляетесь, но сил все меньше. Вы лишаетесь самостоятельности. Это ранит. Мы живем в обществе, где независимость расценивается как высшее благо. Появляется чувство стыда. Вы все больше зависите от помощи других. Одеться. Умыться. Сходить в туалет. Вы сопротивляетесь, но это тяжело, невероятно тяжело.

Здоровые едва ли способны представить, какую ярость может породить потеря контроля. Возможно, тем, кто ухаживает за вами, вы вдруг начинаете казаться деспотичным. Возможно, близкие удивляются, почему вы ни с того ни с сего настаиваете на пустяках. Постарайтесь быть снисходительными. Откуда им знать, каково это — чувствовать себя немощным. Пустяки? Только не для вас. Вы цепляетесь за все, над чем теряете контроль. Это естественно. Многим умирающим важно знать, что они еще могут принимать решения, даже если речь о том, оставить ли открытым окно.

Вероятно, вас посещала мысль, что, может быть, стоит не ждать смерти, а самостоятельно положить всему конец. Многих умирающих занимает этот вопрос: раньше или позже, долго или не очень. При этом большую роль играет то, какую жизнь вы вели. Одни рассматривают жизнь как подарок — Бога, судьбы, эволюции. Они до последнего не решаются отказаться от этого подарка. Другие считают, что всегда сами распоряжались жизнью, почему бы не распорядиться и смертью? Тяжело судить об этом. Можно ли заставить жить? Можно ли выбрать смерть? В отделениях, где лежат умирающие, врачи часто сталкиваются с тем, что смертельно больные полагают, будто не хотят жить. Однако специалисты по опыту знают: желание самостоятельно положить всему конец редко означает, что человек действительно не хочет жить. Если приглушить боль, дать выговориться о страхах, поддержать, это желание ослабевает. Простых ответов нет. Вам решать. Хотите ли вы умереть от своей руки? Хотите ли вы, чтобы кто-то помог вам уйти из жизни?

Постепенно пропадает аппетит. Возможно, вам уже несколько месяцев не хотелось ничего существенного. Первым исчезает обоняние, задолго до смерти, а восприятие запаха и вкусовое ощущение тесно связаны. Уже ничего не вкусно. Ни мясо. Ни хлеб. Ни фрукты и овощи. Ни любимая еда, ни диетическое питание. Долго сохраняется интерес к мороженому и кусочкам замороженных фруктов. Кто-то любит йогурт. Кто-то использует марлевые мешочки для жевания. Их ароматы будят воспоминания — о кексах, селедке, спарже или ржаном хлебе. Постепенно и это перестает работать. Вы больше не хотите есть. Это естественно. Организм уже не нуждается в питании.

Для близких ваш отказ от еды может стать серьезным ударом. Еда — это знак того, что вы еще с ними, а теперь его нет. Многим родственникам тяжело это перенести. Возможно, они только сейчас осознают то,