детские игрушки. Это чтобы забыть даже о потребности во сне и отдыхе. Через год я поняла, что это не мое, захотела создать другой бизнес, но муж меня не поддержал. Поэтому я ушла в коучинг (в то время я уже проходила обучение). Если мне кто-то жаловался на перегрузку, я отвечала: «Очень вас понимаю! У меня тоже нет времени, даже чтобы сходить в туалет!» Представляешь, какой это ужас? А как я могу кого-то утешить, если я, во-первых, не умею этого делать, а во-вторых, меня саму никто не утешает. Такой подход привел к разрушению здоровья. Я еще не восстановилась, а уже опять забеременела. Еще не докормила грудью одного ребенка, а уже вынашиваю следующего. Меня в полной мере поймут только многодетные мамы, у которых больше трех детей. Двое детей – это европейская норма. А когда их больше – ты работаешь тренером футбольной команды.
Когда я родила четвертого ребенка, вдруг поняла, что прежняя схема воспитания детей уже не работает. С тремя я справлялась. Могла сама отвести их в садик или в спортивную секцию. С рождением четвертого мне пришлось перепрошить систему воспитания и заняться семейным менеджментом. Я проводила много времени дома, потому что уделяла максимум внимания всем детям. Это возможно только при четкой организации семейной жизни. В сорок лет я родила шестого ребенка, дочку, и что-то перещелкнуло. Я сказала: «Все, рожальная фабрика закрыта! Я хочу сделать карьеру!» Я отлично помню этот разговор с мужем!
Если у нас есть амбиции, они никуда не исчезают даже после десяти декретов. Жаль, что большинство женщин уходят в расщепление и внутренний конфликт: «Я хочу стать кем-то, но не могу» или «Хочу, но мне не позволяют».
Если ты сама не реализуешься в социуме, ты будешь использовать детей, чтобы они сделали то, что ты не смогла, не успела, не захотела и не выбрала.
Многие мамы так и поступают. «Я так мечтала научиться играть на фортепиано! Но у меня не вышло! Поэтому мой сын воплотит эту мечту и станет пианистом». А ничего, что у сына нет такого желания? Что ребенок – не клон своей мамы, и у него есть собственные интересы. Иначе получится, что он тоже будет страдать и однажды скажет: «Я так хотел быть художником! Но мама решила, что я должен стать музыкантом. Я не смог воплотить свою мечту, поэтому все мои дети будут рисовать!» Несбывшиеся мечты сваливаются с родителей на детей и внуков – и калечат их судьбы.
Детям важно дать пространство свободы, чтобы они могли выражать свои хочушки и потребности. Каждая душа хочет быть замечена и услышана. Душа ребенка проявляется в его собственных интересах, даже в анатомическом строении тела и характере. Только те родители, которые сами стали личностями и получили свободу от своих мам и пап, могут позволить и детям вырасти личностями. Для этого нужно разрешение родителей на самопроявление. Скажи, много ли ты знаешь женщин, у которых это разрешение есть?
Когда я поняла, как функционирует моя семья, в которой было четверо детей, пятый и шестой дети уже просто пришли в корпорацию, в созданную мной систему. Я называю это своим авторским методом. Он дал мне возможность понять и осознать, как не сойти с ума, быть профессионалом и отличной мамой одновременно. Это стоило мне невероятных сил, здоровья и подавленных амбиций. Но амбиции, как росток под асфальтом, все равно пробиваются к солнцу. Это огромная энергия, дарованная Богом, на которой можно построить города и создать новые страны.
Шестеро детей – это тоже проявление моих больших амбиций. Я получила «Кумыс Алка», что в переводе означает «серебряная медаль». К ней прилагалось удостоверение с подписью президента Казахстана Токаева. Золотую медаль у нас выдают за семерых детей. А звание матери-героини присуждают за десятерых.
Я не просто произвела на свет шесть маленьких тел. Я родила шесть личностей и старалась быть очень хорошей, заботливой мамой.
Моя дорогая! Если у тебя есть хоть какая-то амбиция, ее важно реализовать. А не реализовывать ее – это несправедливо по отношению к твоей маленькой внутренней девочке, которая хотела кем-то стать, но не стала.
И вот интересный поворот! Эта книга – еще один мой ребенок и еще одно проявление моих амбиций. И это амбиция, которая не только поддерживает мое саморазвитие, но может стать очень полезной для тебя. Я искренне надеюсь, что трудилась не напрасно!
Почему так сложно сделать выбор между семьей и карьерой
Чем дольше я общаюсь со своим психологом, тем глубже и яснее понимаю саму себя и то, что происходит в моих отношениях с другими людьми. Постепенно я прощаюсь с мамой и папой – и принимаю свою сепарацию с ними. Но если кому-то кажется, что внутренняя работа помогает жить в постоянном покое и благодати, это огромное заблуждение!
Путь самопознания и психологического взросления может сопровождаться приступами гнева и ярости. И это нормально для психологически здоровых людей, у которых не подавлена эмоциональная сфера. Только нужно понимать, что есть здоровый и есть токсичный гнев. Здоровый начинается с «я», а токсичный – с «ты». Важно выражать свой гнев, не оскорбляя других и не нарушая ничьих личных психологических границ.
Вот меня гнев не отпускает! Я бешусь с того, что амбиции продолжают на меня влиять, и пока я ничего не могу с ними поделать. Я понимаю, что кандидатская диссертация, написанная за два года, и шестеро детей – это мой способ психологического приспособления к боли в душе, которая мучила меня со времени потери папы. Мой способ перенаправить внимание на других и жить исключительно ради них, позабыв саму себя и свои простые женские потребности. По сути, это психологическое самоубийство. Личность разрушается, остаются только функции: функция хорошей жены и функция хорошей мамы. А где я сама? Кто я? Для чего буду жить, когда дети вырастут и создадут свои семьи? Буду требовать от них внуков, чтобы продолжать жить для кого-то, но не для себя?
Я все это осознаю, но только начинаю признавать свою слабость. Я не богиня! Я обычная смертная женщина! И я могу злиться и негодовать, потому что живая. Именно поэтому я хочу разделить с тобой свои переживания.
Возможно, ты тоже когда-нибудь чувствовала что-то похожее и легко меня поймешь. Представляешь, меня мучают сомнения, что все успею. Мне сорок семь лет, и по нынешним меркам это расцвет жизни. Впереди – много лет. Но я загоняюсь по поводу истекающего времени.
