«Улыбнись», – говорит внутренний голос, похожий на тот, что я слышала в квартире Ани.

– О нет! Ваше мороженое. Я сожалею.

Точно не знаю, кто виноват в столкновении. Я врезалась в него или он в меня? Все, что знаю, – мой белый топ испорчен. На левой груди теперь красуется большое фиолетовое пятно. Но это даже стильно. Обидно прерывать экскурсию из-за такой мелочи.

– О, все в порядке. Урон, нанесенный твоей футболке, куда серьезнее, – парень смущенно прочищает горло. – Могу я оплатить ущерб?

– Нет, ради Бога. Она стоила 10 евро на распродаже. И ей наверняка 25 лет.

Дерьмо. Стоило ли признаваться в чем-то подобном? Я похожа на нищенку.

– О, да мы с твоей футболкой ровесники, – отвечает он.

Смущенно осматриваю топ.

– С каких пор появилось фиолетовое мороженое? С чем оно? – перевожу тему я.

– С бататом.

– Чего? – начинаю смеяться. Он сказал: с бататом?

– Да, из сладкого картофеля. Батата. Никогда не пробовала?

Его брови ползут вверх от удивления.

– Нет. Это что-то типично венское? – спрашиваю с таким же удивлением.

– Понятия не имею, – он пожимает плечами, – но если желаешь попробовать, то вон там магазин. Я могу взять новую порцию. Позволь угостить тебя. В качестве компенсации.

Парень моложе меня на одиннадцать лет приглашает поесть мороженое прямо сейчас? Господи. Отпускной флирт в моем возрасте? Так, Бетти, возьми себя в руки. Тебе еще нет 50. И пока что ты не покрылась пылью.

– Почему бы и нет, – отвечаю я, ухмыляясь мыслям в своей голове. Но он воспринимает улыбку на свой счет и улыбается в ответ. Его губы выглядят мягкими. Ух. Я только что подумала о мягких губах? Возьми себя в руки!

– Нам, пожалуйста, две порции с бататом в вафельном стаканчике, – заказывает он чуть позже. И со словами «Держи!» протягивает мне мороженое.

– Кстати, меня зовут Дэниел.

– Я Бетти. Спасибо за мороженое.

– Ну, пробуй. Мне любопытно.

Он завороженно смотрит на меня и ждет, пока я сделаю первый укус. От этого становится не по себе. Сразу вспоминаю различные непристойные сцены из фильмов. И слышу песню, которую Даг и Кэрри всегда слушали во время секса. Проклятье. Чувствую, как жар приливает к щекам. Закрываю глаза и пробую. Облизываю мороженое с закрытыми глазами и понимаю, что все стало выглядеть еще более неоднозначно. Совершенно непристойно. Открываю глаза.

– Вкусно? – спрашивает он меня, видимо, приняв мою реакцию за удовольствие от сладкого.

– Да, очень, – неуверенно отвечаю я. Никогда не получалось с ходу решить, нравится мне что-либо или нет.

– Откуда ты? – интересуется он.

– Из Берлина, – говорю гордо, поскольку звучит круто. А мне сейчас это просто необходимо. Возможно, из-за моего спутника, которому всего 25.

– Прикольно. Был там несколько раз. Мегаполис. Мне нравятся клубы.

Киваю и прячусь за мороженым. Если не придется говорить, я не облажаюсь.

– Первый раз в Вене?

– Ага.

На этом слова заканчиваются. Мне не хочется рассказывать историю настоящей Бетти.

– А ты? В отпуске и совершенно свободен? Поэтому решил поесть со мной мороженого?

– Я хотел съесть мороженое перед тем, как идти в Пратер. И мороженое хорошо как в одиночестве, так и в компании. Это мой ритуал. Не знаю почему, но всегда, прежде чем отправиться в парк, беру мороженое здесь.

Сбитая с толку, смотрю на него.

– Я рисую там достопримечательности. Хочу когда-нибудь делать открытки на продажу, – поясняет он.

– В Пратере же можно покататься на американских горках, верно?

– Американские горки, колесо обозрения, поезд-призрак – все, что душе угодно.

Я все еще удивляюсь, что мы говорим не о пивном саде в Берлине.

Сердце колотится, и, хочу отметить, колотится с радостью. Ведь вчера я записала себе: прокатиться на американских горках.

– Это далеко отсюда?

– По сравнению с Берлином Вена – деревня. Тут никогда и ничего не бывает далеко. Хочешь пойти со мной?

Знал бы ты, насколько.

– Я тебе не помешаю? Займусь там своими делами, а ты бы мог спокойно рисовать… – продолжаю я.

– Я буду только рад компании.

Интересно, почему? Я на 11 лет старше, и мы видимся в первый раз. Может, он психопат? Или просто добрый? А-а-а-а! Мозг снова лихорадочно забурлил мыслями. Успокойся. Следуй за радостью, слушай, будь счастлива и делай все легче. Сейчас можно объединить все эти уроки. Парень просто предложил вместе добраться до общественного парка, не стоит слишком беспокоиться из-за этого. Зато потом смогу с визгом запрыгнуть в вагончик аттракциона. Я бы даже сказала: с улыбкой. Остальное можно выкинуть из головы. Упс. Мне становится жарко. Что со мной не так?

У тебя не было секса лет пять. Снова слышу внутренний голос и хочу ему следовать.

Не могу перестать залипать на милую улыбку Дэниела. Так нельзя просто потому, что кто-то приятной наружности тебе улы…

– Бетти?

– О, извини, ты что-то сказал?

К счастью, он не умеет читать мысли.

– Спросил, давно ли ты в Вене?

– Первый день. И вчера я решила, что нужно непременно покататься на американских горках. Но знаешь что? Я не могу ходить так весь день, – указываю на испачканный топ.

– Может, тогда дойдем до тебя, и ты переоденешься?

О, ха. В животе разливается тепло. Слишком опасно. Мне не хочется рассказывать ему всю историю, так что… черт возьми.

Взгляд отчаянно блуждает по окрестностям и натыкается на магазин.

– Ты не против, если я куплю новую футболку? В любом случае у меня с собой недостаточно одежды.

Плюс хочу почувствовать себя кем-то другим, более крутым. Может быть, мой неожиданный спутник поможет мне в этом? Я имею в виду, если этот парень не крут, то кого вообще можно так назвать. Наблюдаю, как он убирает со лба светлую прядь.

– Почему у тебя с собой мало одежды? – он смотрит на меня с недоумением.

Черт, не стоило говорить это.

– Скажем так, это сложно объяснить.

Возможно, так я покажусь ему хоть немного загадочной.

– Звучит интригующее. Конечно, пойдем. У меня три сестры. Я идеальный консультант по выбору гардероба, – смеется Дэниел, обнажая ярко-белые зубы. Можно ли влюбиться в зубы?

– Прекрасно, – просияв, доедаю мороженое. Не терпится ворваться в магазин. – Ты художник? – любопытствую я.

– Рисование – хобби. По профессии я физиотерапевт.

Вот откуда такие сильные руки. Понимаю.

– О, здорово. Тебе, наверное, постоянно приходится делать массаж друзьям и членам семьи, да?

– Не то слово. Всегда забавно, когда они не осмеливаются попросить, но весь вечер корчатся, демонстрируя боль. А потом надеются, что я сам предложу помощь.

Дэниел кусает вафельный стаканчик, а потом хватается за поясницу, его лицо искажается от притворной боли.

– И ты идешь у них на поводу?

– Зависит от обстоятельств. Если устал на работе, то нет. Если уже раз сто говорил человеку, чтобы он