– Ваша подруга проснулась.

Обернувшись, Патрик и Сюзанна зовут меня присоединиться.

Чувствуя легкое безумие, неторопливо направляюсь к ним. На самом деле я не готова к разговору, но смех волшебным образом притягивает. Они кажутся такими веселыми, мне хочется разделить эту радость с ними и подпитаться ею. Пока сомнения не поглотили меня. Не буду об этом думать.

– Эй, нас прибавилось. Это Джоди – настоящий знаток Вены, – усмехается Патрик.

– Привет, Бетти, – здоровается она, хотя я не представилась. Видимо, это читается в моем взгляде, поэтому Патрик всплескивает руками, прося прощения.

– Да, мы рассказали ей о тебе. Когда она узнала, что твоя поездка в Вену вышла незапланированной, то предложила устроить экскурсию по городу.

– Я училась в Вене, – произносит девушка. – И периодически там работаю.

Она уже закончила учебу? А выглядит намного моложе. Сколько ей лет?

Я киваю.

– Привет, Джоди, – повторяю приветствие и сажусь за стол. Почему-то чувствую себя не в своей тарелке за новым столом. Джоди выглядит совершенно круто. Сюзанна очень элегантна. А Патрик… Ну, ладно, он в форме и по-прежнему сексуален.

– Джоди – музыкант, – продолжает Патрик, понимая, что от меня не стоит ждать вопросов.

Надеюсь, я выгляжу удивленной – как, собственно, себя и чувствую, – а не грубой.

– О, здорово. На чем играешь? – пытаюсь проявить интерес. Не то чтобы его нет, но сейчас болтовня ни о чем кажется неуместной. Голова так забита.

– Я скрипачка, – гордо отвечает она. Ее улыбка говорит, какое удовольствие ей приносит то, чем она занимается. – А ты играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте? – спрашивает она.

– Нет, ничего не смыслю в музыке. Даже радио не включаю на кухне.

Не лучший ответ, но зато честный.

– А вот и ты, – радостно говорит Патрик, уступая место мужчине чуть за 40.

Тот садится за краешек стола, перегораживая проход. Ладно, все равно тут никого больше нет.

Он в теле, и его шевелюра уже не так густа, как прежде.

– Это Андреас. Друг Джоди. Он мясник и рассказал много забавных историй о его работе, – представляет его Патрик.

– На самом деле довольно грустные, – добавляет Сюзанна. – Я тоже не слишком жалую такой вид деятельности, – шепчет она мне, – просто дай ему шанс.

Ее улыбка при этом так очаровательна, что невозможно на нее сердиться. Даже Андреас растаял. По крайней мере, так мне показалось при взгляде на него.

– Привет, Андреас. Рада познакомиться. Я Бетти. Но ты, наверное, уже это знаешь.

– Привет. И прости за профессию. В наши дни приходится все чаще скрывать, чем занимаюсь, – он немного краснеет. – Здравствуйте, я Андреас, и я мясник, – говорит он переделанное под себя приветствие, принятое в группах анонимных алкоголиков.

Остальные смеются.

Джоди накрывает его ладонь, лежащую на столе, своей. Знак любви.

– Если тебе от этого легче, я ненавижу свою работу.

Он смотрит на меня извиняющимся взглядом.

– Ты ведь вегетарианка?

– Точно. Одна из тех, кто отбирает у тебя хлеб или что-то в этом роде.

Смутно вспоминаю школьные поговорки, которые мне приходилось слышать, и расплываюсь в улыбке.

– Андреас только что рассказал, почему считает свою работу такой ужасной, – говорит Патрик.

«Разве это не очевидно?» – спрашиваю себя я и смотрю на Андреаса, безмолвно побуждая к откровенности.

– Люди относятся ко мне как к подонку. Во время пандемии приходилось каждый день подвергаться риску заражения. Как и другие коллеги, я не мог позволить себе больничный. Люди вознаграждали меня за это язвительными комментариями. Со мной ежедневно обращаются как с последней дрянью, – Андреас говорит с яростью, она нарастает от слова к слову. Его кожа начинает покрываться пятнами.

Он продолжает свои излияния, а я даже не успеваю ответить.

– Как думаешь, мне говорят «добрый день» или «до свидания»? Или спасибо? Раз в день бывает. Но в остальное время я должен терпеть. – Его лицо покраснело.

– На днях появилось лицо на шестерочку… – дальше не продолжает, мы все заливаемся смехом.

– Какое лицо?

– Ну, на шестерочку.

– Это как? – спрашиваю я. Его сравнение звучит безумно смешно. И то, как он расстраивается, тоже весьма забавно.

– Ну, если давать оценку выражениям лиц, то это была бы ровная шестерка, – очень серьезно заявляет мужчина.

Снова начинаем хихикать. На самом деле это мерзко. Но он рассказывает это так весело, что я давлюсь от смеха.

– Итак, приходит эта старушка с лицом в шесть баллов, – Андреас пытается голосом заглушить наш смех, – и хочет колбаски. Спрашиваю, с тмином или без… А она мне: «А в чем разница?». Растерянно смотрю и медленно проговариваю каждое слово: «Одни с тмином, другие без». Если любите тмин, то можно взять с ним. А если нет, то без него. И что делает эта старуха? – он смотрит на нас в ужасе. – Ругается на меня за то, что разговариваю с ней как с ребенком. Хотя она не училась на мясника и имеет право не разбираться. Прошу прощения и спрашиваю, какие ей хочется. Она выбирает без тмина, так как не знает, что это такое. И рисковать ей не хочется. Затем спрашиваю ее, хочет ли она большие или маленькие. На прилавке осталось только два вида. И ее ответ… – на мгновение он замолкает, качая головой, – …средние.

Мы вновь смеемся.

– И знаете что? Она накричала на меня за то, что я все так усложняю, швырнула в лицо список покупок. И, назвав придурком, убежала. Не знаю, смеяться или плакать.

Несмотря на то что он говорит шутливо, я вижу в его глазах боль. И радуюсь, что моя работа не так тесно связана с людьми. Всегда есть возможность спрятаться в офисе.

– Иногда люди сильно разочаровывают. Почему со мной так обращаются? Это не исключение, а правило. Сначала я спрашивал себя, что делаю не так. В принципе, нас всех оскорбляют каждый день. После ковида дела пошли намного хуже. Иногда это довольно забавно. Но такое неуважительное поведение ранит.

Его честность восхищает.

– Неудивительно, что я заболел болезнью кукушки.

Сюзанна громко смеется, Патрик присоединяется.

– Какая болезнь?

– Кукушки, – он крутит пальцем у виска со свистом.

– Выгорание, – подсказывает Андреас, а я все еще недоумеваю.

– А-а-а, – доходит до меня. Болезнь кукушки. Ментальное расстройство. И хотя его название очень смешное, мне трудно присоединиться к веселью. Он смеется над собой, но забавна ли ситуация?

– Почему?.. – из-за недостатка слов мне не удается закончить вопрос.