Проект новостной грамотности (News Literacy Project). «Проект новостной грамотности» основан в 2008 г. и представляет собой платформу размещения программ и других ресурсов для преподавателей, а также иных потребителей новостей. Данный ресурс публикует свои наработки по выявлению фейк-ньюс, ботов и провокационного контента в социальных сетях, а также делает подборки материалов по пропаганде.

Критик пропаганды (Propaganda Critic). Сайт организации был создан почти 25 лет назад и посвящен продвижению методов пропагандистского анализа среди критически настроенных активистов. С 2018 г., осознав, что традиционные подходы к анализу пропаганды не релевантны изучению современных политических технологий, связанных с вычислительной пропагандой, авторы подготовили несколько десятков новых статей, уделяя особое внимание когнитивным искажениям.

Исследовательский проект вычислительной пропаганды (Computational Propaganda Research Project). Проект существует с 2012 г. на базе Оксфордского университета. Основным вопросом исследований коллектива является деятельность ботов в социальных сетях. В изучении их поведения и паттернов участвуют социологи и специалисты в области информатики, основное внимание фокусируется на постах и комментариях в Twitter, Facebook* и Sina Weibo. Именно методология исследований пропаганды этого Проекта является самой популярной и известной среди всех описанных ранее организаций. Этому в значительной степени способствуют репутация и открытость платформы.

Швейцарский центр политических исследований (Swiss Policy Research). Swiss Policy Research (до мая 2020 г. – Swiss Propaganda Research) – это организация, основанная в 2016 г., которая представляет себя как «независимая, беспартийная некоммерческая исследовательская группа, занимающаяся исследованиями геополитической пропаганды в Швейцарии и международных СМИ»[253]. Хотя редакторы сайта неизвестны, они утверждают, что данная организация состоит из независимых ученых и не получает внешнего финансирования»[254]. Сайт Швейцарского центра политических исследований подвергается критике за распространение теорий заговора, особенно в отношении пандемии COVID-19, так как в своих исследованиях авторы часто используют только количественные данные и не всегда описывают методологию.

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (Organization for Security and Co-operation in Europe). Крупнейшая в мире региональная организация, занимающаяся международной проблематикой. Она объединяет 57 стран, расположенных в Северной Америке, Европе и Центральной Азии. Одной из сфер интересов этой организации является свобода СМИ, и главной угрозой этой свободе считается пропаганда. Правда, необходимо уточнить: основная масса работ по данной теме опубликована ОБСЕ в период 2015–2017 гг., а сейчас организация сосредоточена на других вопросах.

Парламент Европейского Союза (European Parliament). Парламент ЕС периодически выпускает доклады, связанные с пропагандой. Однако большинство этих докладов, как, например, «Стратегические коммуникации ЕС. В целях противодействия пропаганде»[255], сосредоточены скорее на рассмотрении роли России в политике стран – членов Европейского союза и информационном противоборстве.

Обзор деятельности организаций, занимающихся исследованием форм и контента пропагандистских посланий, позволяет дополнительно подтвердить вывод: в настоящее время существует широкий спектр взглядов на то, что представляет собой пропаганда и как отслеживать эффективность ее воздействия. Существенно различается и активность данных организаций: такие ресурсы, как Propaganda Critic, занимаются исключительно сбором информации по пропаганде, в то время как ОБСЕ лишь иногда готовит отчеты, подобные «Пропаганде и свободе медиа»[256].

Нельзя обойти вниманием регион, где пропаганде уделяется особое внимание, – это Китай. Здесь проблема эффективности пропагандистских коммуникаций изучается на государственном уровне, а главным критерием такой эффективности считается количество вступивших в коммунистическую партию[257].

Вместе с тем исследователи, работающие в зарубежных центрах, в качестве типичных инструментов оценки эффективности пропаганды используют экспертные интервью, анкетные опросы, сравнение рейтингов политиков.

Большинство специалистов в области рассматриваемой проблематики утверждают, что количество просмотров информационных посланий является одним из базовых критериев эффективности распространения пропаганды. Хотя и у этой позиции есть противники. Так, Х. Аллкот и М. Генцков обнаружили, что даже фейк-ньюз, широко распространенные во время выборов 2016 г., так и не были увидены большинством избирателей – средний американец видел лишь малую часть таких новостей[258].

Другой важный аспект, который необходимо учитывать, – это различный уровень влияния на разные группы людей. На языке социологических исследований это феномен «неоднородных лечебных эффектов» (heterogeneous treatment efefcts)[259].

Одно из важных явлений в этом аспекте – «идеологическая асимметрия», которым занимались американские ученые Л. Адамик и Н. Гланс, П. Барбера и Дж. Риверо[260]. Исследователи, задаваясь вопросом, как отличается реакция правых и левых политических сил на один и тот же контент, в данном случае пытались понять, для кого пропаганда будет более эффективна.

Помимо идеологической составляющей, на эффективность пропаганды может влиять и национальная идентичность получателя сообщения. Так, например, китайские пропагандисты, по итогам проведенного исследования, пришли к выводу о нерезультативности универсального подхода к измерению эффективности влияния пропаганды и стали создавать различный контент для Кореи и США[261]. С этой целью они используют подход Р. Окабе, доказавшего, что люди, живущие в высококонтекстных культурах (например, в Восточной Азии), больше внимания уделяют невербальным и периферийным сигналам и поэтому особенно подвержены влиянию социального контекста и давления с помощью невербальных инструментов. Напротив, люди в культурах с низким контекстом (например, в североамериканском обществе) больше полагаются на словесные сигналы и, таким образом, более восприимчивы к пропагандистским посланиям в виде текстовых сообщений и писем[262].

Ж. Тукер и соавторы обратили особое внимание на то, что вмешательство ботов в процесс обсуждения постов и создание искусственной активности могут повлиять на такой критерий оценки эффективности, как вовлеченность[263].

Ряд исследователей считают, что эффективность пропаганды во многом зависит от персонализации новостной ленты. Эта стратегия внедрена уже в большинстве социальных сетей и позволяет преодолевать множество сложностей в эффективной передаче сообщения с пропагандистским посылом[264].

Примечательно, что в последние годы особенно активно обсуждается вопрос цифровой грамотности, которая позволяет отличать фейковые новости, определять дезинформацию и пропаганду по ключевым аспектам[265]. Эксперты считают, что введение курсов по цифровой грамотности в учебных заведениях может существенно снизить эффективность пропагандистского воздействия[266].

Специалисты называют и другие критерии эффективности пропаганды. Так, Д. Крейсс предположил, что устойчивость к дезинформации ниже в обществах, где высок уровень недоверия к профессиональным СМИ[267]. Наличие достаточного количества нишевой прессы снижает уровень дезинформации и пропаганды в СМИ, так как эти издания чаще следят за своими публикациями и уделяют им больше внимания[268]. Исходя из подобной логики, специалисты выделяют значимость общественных коммерческих каналов, считая, что большая конкуренция вынуждает их отказываться от пропаганды и фейковых новостей[269].

Осознание критериев эффективности пропаганды связано с пониманием действий властей. Если какой-то вопрос вызывает много дискуссий и попадает в фокус внимания граждан, высока вероятность, что он станет основой для пропагандистской кампании. Кроме того, ряд исследователей, в частности Дж. Стэнли, делают упор на прогнозировании и контроле как на двух ключевых элементах эффективности пропаганды