их брат Пиралы, который ранее был ханом у туркмен. В 1805 году Айшуак попросил российские власти в связи с возрастом назначить его сына Жанторе вместо него новым ханом. В знак протеста против этого решения сыновья Нуралы в 1806 году избрали ханом Каратая. В южной части Младшего жуза до 1815 года ханом был Абулгазы, сын Каипа. Так что в Младшем жузе было уже три хана, а если считать ещё и Букея, который с 1801 года был фактически самостоятельным правителем в междуречье Волги и Урала, то и все четыре.
Но Россия признавала ханом только Жанторе. Это привело к конфликту между семьями Айшуака и Нуралы. Представитель последней Каратай организовывал нападения на российскую границу. По сути повторилась ситуация с действиями султана Ералы в момент, когда хан Нуралы вынужденно находился в российской территории, а власти России поддерживали родоплеменную элиту. Каратай, как и его дядя Ералы, добивался возвращения ханского титула в семью Нуралы. В этот раз противниками потомков Нуралы были не старшины, а их собственные двоюродные братья из семьи Айшуака. В 1809 году Каратай убил хана Жанторе. Близость к российской власти, Жанторе кочевал непосредственно у границы, не смогла защитить этого хана.
В 1811 году ханом Младшего жуза стал Ширгазы, брат убитого хана Жанторе. Таким образом сохранилась преемственность ханской власти в семье Айшуака. Одновременно ханом так называемой Внутренней Орды, расположенной между Уралом и Волгой был утверждён хан Букей. В связи с тем что последний принадлежал к семье Нуралы, налицо была демонстрация равного подхода к двум враждующим семьям чингизидов. В то же время это было официальное закрепление раскола Младшего жуза, что вело к ослаблению пусть даже формальной, но всё же ещё существующей казахской государственности.
Характерно, что в том же 1811 году началось строительство укреплённой линии по реке Илек, она была закончена в 1821 году. Это привело к потере для казахов Младшего жуза земель между Илеком и Уралом. Заметим, что это происходило на фоне указанной выше практики приглашения казахов за линию крепостей. В частности, в Младшем жузе образование Внутренней Орды, или Букеевского ханства, было частью этой практики. То есть речь шла о переводе отдельных групп казахского населения под непосредственное российское управление и отделение их от степных родственников.
Тем самым шло ослабление оставшихся в степи казахов, которые оставались неподконтрольными российской администрации. Потеря территорий для кочевания также способствовала их ослаблению. При этом продолжавшиеся внутренние конфликты интересов между семьями чингизидов и отдельными племенами не позволяли консолидировать силы. С одной стороны, это не давало возможности оказывать эффективное давление на российские власти. С другой — это делало отдельные племена уязвимыми для экспедиций российских формирований вглубь степи. Особенно в ситуации беспорядочных нападений на российскую границу отдельных казахских отрядов.
В начале XIX века обозначилась другая проблема для Младшего жуза, на этот раз на юге, в районе Сыр-Дарьи. Проживавшие здесь казахские племена, ханом которых до 1815 года был Абулгазы, столкнулись с экспансией со стороны Хивинского и Кокандского ханств. Сам по себе факт появления такого сильного противника со стороны Средней Азии говорил о радикальном изменении ситуации в регионе. Это означало, что казахские племена уже не имеют прежнего военного преимущества над среднеазиатскими владениями. Напомним, что практически весь XVIII век казахи были главной военной силой на границах со Средней Азией. Преимущество казахских кочевых ополчений было настолько значительным, что отдельные племена не видели необходимости в объединении своих сил.
В частности, оседлые территории вокруг присырдарьинских городов были разделены на владения отдельных родов, племён и связанных с ними султанов. В частности, Ташкент и его округу делили между собой роды ысты, жаныс (племени дулат), ошакты, сиргели из Старшего жуза, конрат из Среднего и некоторые другие[298]. Естественно, в данном случае речь шла о получении доходов с какой-то части территории города и его округи. Аналогичная ситуация была в других районах — в Шымкенте, Сайраме и прочих.
Военное доминирование над Средней Азией было характерно и для низовий Сыр-Дарьи, где кочевала часть казахов Младшего жуза, и для присырдарьинских городов, где после всех потрясений первой половины XVIII века было много представителей различных казахских племён практически из всех жузов. Во многом поэтому казахских чингизидов периодически приглашали править в Хиве и Фергане. Соперничающие друг с другом в Средней Азии узбекские племена, с одной стороны, нуждались в формально легитимной власти в лице чингизидов, а также поддержке казахских ополчений. С другой стороны, в случае с Хивой приглашение казахских правителей позволяло обеспечить безопасность границы с Казахской степью.
Но ключевым фактором того, что казахские племена могли позволить себе не иметь политически консолидированное государство на границе со Средней Азией, было отсутствие сильной государственности в этом регионе. Поэтому разные казахские племена и группы чингизидов полагали, что они со своей стороны могут обойтись без сильной государственности. Усилий каждой из этих сравнительно небольших казахских групп было вполне достаточно для обеспечения собственных потребностей.
Подобная ситуация была достаточно типичной для кочевой государственности. В качестве примера можно вспомнить историю с распадом Чагатайского улуса в той же Средней Азии в XIV веке. Тогда племена западной части этого государства — каучины, барласы и другие, разделили между собой контроль над среднеазиатскими оазисами. Впоследствии они стали известны как чагатаи. Затем им пришлось вступить в ожесточённую борьбу с племенами восточной части Чагатайского улуса, которые позднее стали известны как моголы. В данном случае среднеазиатским племенам — чагатаям, в этот исторический момент не нужно было сильное государство Чагатайского улуса. Потому что это государство перераспределяло часть доходов со Средней Азии в свою пользу и для обеспечения потребностей восточных племён. Соответственно, племена из Средней Азии рассматривали Чагатайское государство и его восточные племена в качестве конкурентов на ресурсы оседлых оазисов.
Казахские племена на Сыр-Дарье в конце XVIII — начале XIX века находились в похожей ситуации. Часть из них контролировала богатый земледельческий и торговый регион в районе присырдарьинских городов. Другие, в низовьях Сыр-Дарьи имели тесные связи с Хивой, из числа местных чингизидов выбирали хивинских ханов. Кроме того, они частично контролировали торговлю Средней Азии с Россией.
Однако в целом комфортное положение закончилось, когда в Средней Азии стали снова возникать сильные государства. В Хиве в 1804 году был провозглашён ханом Эльтузар из узбекского племени кунграт. Соответственно, казахские чингизиды местным узбекским племенам больше были не нужны. В конце XVIII века в Коканде укрепилось другое узбекское племя минг, выходец из него Алим-хан стал первым кокандским ханом.
Новые ханства стали доминировать над ближайшими соседями. Централизация власти
