И вот представьте себе, под гнетом проклятых египетских оккупантов жизнь в Ханаане кипела и население продолжало расти.

Бедным фараонам не было ни минуты покоя: нужно было следить за внутренними врагами (родственники, жрецы и знатные египтяне то и дело интриговали), охранять западную, северную и южную границы, постоянно приходилось снаряжать экспедиции то в Африку то в Ханаан и даже севернее Ханаана. Многие исторические статьи упоминают походы фараонов в Сирию и Палестину, что довольно смешно, потому что никаких Сирий и Палестин еще не было. С таким же успехом можно сказать, что Египет воевал с Турцией, хотя на самом деле, армия египетского фараона воевала с армией хеттов. Все так запутано на Ближнем Востоке! Чтобы еще более все запутать, фараоны брали в жены (точнее, милостиво принимали в свой гарем) дочерей всех окрестных правителей не делая никакой дискриминации. Похоже, это абсолютно не мешало им позже воевать со своими любимыми свекрами, при необходимости конечно. Не исключено, что кое-кто из фараонов был сыном какой-ни будь ханаанской или хеттской мамы и египетского папы (мать фараона 19 династии Саптаха, например, была ханаанкой).

В общем, войска фараонов доходили до территории хеттов и Митанни.

Доброй традицией считалось приплыть обратно на корабле, увешанным трупами невезучих ханаанских царей. Особым шиком считалось развешивать государей на бортах вверх ногами.

После каждого победоносного похода писцы оставляли описание захваченных трофеев, пленных, отрубленных голов и т. д.

Аменхотеп, например, за 25 лет своего правления совершил 3 похода в Азию и правители Хеттов и Митанни спешили к нему на поклон с дарами и покаянием. Стоило осесть дорожной пыли за арьергардом египетского войска, как коварные азиаты тут же забывали свои клятвы и снова начинали бесчинствовать.

Представляю, как устало чертыхался Аменхотеп, услышав об очередном бунте.

— Ну блин, ну ведь только что они мне мамой клялись! На брюхе передо мной ползали! Дочерей своих предлагали, японский бог!

Надо сказать, что у смутьянов были шансы, потому что поворачивать обратно всю многотысячную армию и снова топать по загаженному тракту, вдоль которого уже выпили всю воду и сожрали все, что возвышается на сантиметр над поверхностью земли — это не шутка. И возможно, иной раз, вдоволь почертыхавшись и выпустив пар, фараон просто двигался дальше, туда, где еще осталась вода и еда.

Понятно, что нам известно лишь о тех походах, которые завершились удачно и о которых была оставлена хвалебная надпись. Мало того, эту надпись еще нужно было найти и расшифровать. Истории известны случаи, когда некая древняя плита с высеченным на ней текстом, использовалась как подпорка в хлеву, пока случайно не попала к археологам.

Надо сказать, что и у хеттов хлопот хватало. То им приходилось воевать с Митанни, то вместе с Митанни отбиваться от Вавилона, то от египтян. Параллельно, в каждом из перечисленных государств не утихали внутренние волнения, заговоры, интриги. Традиционным сценарием был брутальный захват власти дядей или племянником царя, с одномоментным физическим устранением всех родственников мужского пола. Береженого — бог бережет!

Для царства Митанни уже начался обратный отсчет, уже скоро оно будет раздавлено между хеттами и ассирийцами. Ассирийцами — теми самыми, которые вот только что находились в вассальной зависимости от Митанни.

Но вернемся к хеттам. А хетты обнаглели настолько, что заявили о своих претензиях на подвластные фараону азиатские территории. Тем более, что сами хетты на этих же территориях и засели. Беспредельщики хетты захапали даже Амурру, который фараон считал сферой жизненных интересов Египта.

Нахальство хеттов, честно говоря, имело кое-какие основания. Например, они ударно трудились и уже научились ковать железные доспехи и железное оружие, в то время как их соседи воевали камнями и палками, и даже продвинутые египтяне все еще пользовались бронзовым оружием. Как это уже бывало ранее, к армии хеттов примкнули многочисленные местные царьки, в том числе и сопредельных Ханаану территорий.

И снова пришлось солдатам фараону глотать пыль на хорошо протоптанной дорожке из Египта, да через Ханаан, да на север, до славного города Кадеш, что на территории современной Сирии. В сводках новостей того времени присутствует некий намек на участие в кампании ограниченного интернационального контингента завербованного в Ханаане. На стороне фараона, между прочим. Фараоном, кстати, по чистой случайности оказался Рамзес — 2. Очень деятельный был мужчина, эдакий египетский Петр Великий.

Говорят, у царя Хеттов были организационные трудности. Понятно, чем больше в армии иностранцев, тем труднее им договориться и тем ниже дисциплина.

Кроме того, если армия фараона была профессиональной, то хетты набирали на службу немножко наемников и, по мере надобности, просто крестьян. По непроверенным данным, Рамзеса этот факт особенно злил:

— Деревенщина! Мужичье! На кого руку подняли?!

Преисполненный праведного гнева, фараон всю дорогу подгонял кучера и грыз свой золотой скипетр.

Вот из-за такой своей поспешности он чуть не пропал. Планировалось ли изначально устраивать генеральное сражение у Кадеша, или же оппоненты столкнулись там по чистой случайности — не ведаю. Но именно у Кадеша передовой отряд Рамзеса вместе со своим пылким предводителем наткнулся на двух мирных пастухов.

Начальник разведки лично допросил простолюдинов, собственноручно притащил их за шиворот пред светлые очи фараона и швырнул их в пыль.

— Где тут армия хеттов?! Говорите! — повелел Рамзес. — Коли правду скажете — награжу, а коли нет мой меч — ваши головы с плеч!

— Правду скажем, батюшка, не вели казнить! — загнусили сиволапые. — Дык, хетты-то далече! Отсель и не видать!

Получив в награду собственные жизни и мощный пинок под зад от начальника разведки лично, крестьяне, почесываясь, посмеиваясь и похрюкивая, заковыляли прочь.

— Прекрасно! — объявил фараон. — Трусливый враг бежал от нас на север! Приказываю подавать обед! Музыку!

Но вместо поваров с яствами, на сцене появился сильный отряд коалиции. Впереди скакали в боевых доспехах только что побитые сиволапые пастухи.

Хетты проявили такую прыть, что им удалось окружить отряд, в котором находился наш любимый Рамзес, и они чуть было не устроили фараону полную зачистку. Варфоломеевскую ночь, так сказать.

— Я уже начал готовиться к встрече с Анубисом — признался фараон позже в своих мемуарах.

Но Рамзес не растерялся. Одним мощным прыжком вскочил он на колесницу, красиво вскинул вверх руку со скипетром, а второй рукой ткнул в южном направлении и