который именно город принадлежал Чуди, то остается предположить, что это был Изборск, доставшийся первоначально Трувору. Если же так, в таком случае, под именем Чуди у Нестора надобно разуметь западные или северо-западные финские племена. «Этой Чуди, по словам Костомарова, надобно искать в стране Изборской на запад от Пскова, принадлежавшей впоследствии всегда к Псковской земле и населенной Чудью, которой православные остатки существуют под именем полуверцев». Славянское название города Изборска ясно говорит о смешении в нем и в его округе чудской народности со славянской; поэтому, как справедливо замечает г. Костомаров, Чудь, призывавшая варягов, уже управлялась славянами. Кроме того, была другая отрасль Чуди, обитавшая на Западе от Чудского озера, в нынешних Остзейских губерниях. Эта Чудь при начале истории не входила в состав русских владений; она, напротив, относилась враждебно к русским. По мнению Костомарова, под Чудью, как подчиненною Славянам, так и самостоятельною, везде в летописях разумеются Ливы и Эсты. Проверим это мнение.
После переселения в 988 г. Владимиром «лучших мужей от Чуди» во вновь поставленные города на юг России, о чем уже сказано выше, имя Чуди опять встречается в летописях под 1030 годом: «сем же лете иде Ярослав на Чюдь, и победи я, и постави град Юрьевъ». Это было в земле Уггеном. В начале XII века Чудь является в неприязненных отношениях к Новгороду и отказывается платить дань. Вследствие этого, князь Мстислав Владимирович ходил на Очелу в 1111 г., в 1113 г. победил Чудь на Бору, а в 1116 году взял город Оденпе, или Медвежью голову, в земле Уггеном недалеко от Дерпта. В 1130 и 1131 г. Юрьев, властвовавший над страной, попал в руки Чуди; но новгородцы возвратили его себе в 1133 году, «иде Всеволод с новгородцами на Чудь зиме в говение и сами исеце, а хоромы пожже, а жены и дети вриведе». В 1176 г. вспыхнуло восстание: вся Чудь напала на Псков, т. е. восстание в Уггеноме вызвало на борьбу с русскими других чудских единоземцев, далее на, северо-запад и запад. Через три года, князь новгородский Мстислав опустошил чудскую землю до самого моря, взяв богатую добычу. В 1190 г. «избиша Пльсковици Чудь Поморьскую; пришли бо бяху в 7 шнек и оболочилися около порога в озеро, и удариша на не, и не упустиша ни муж, а шнеки привезоша Пльскову». Это нашествие поморской Чуди на Псков было предпринято вследствие успешного восстания в самой чудской земле: Чудь снова захватила в свои руки города Юрьев и Оденпе. Но в 1192 г. новгородцы с Псковичами завоевали их обратно, разорив всю землю. С началом ХIII столетия, положение Чуди делается самым тяжелым. Прибывшие в южную Ливонию и завладевшие ею крестоносцы, стремятся к завладению северной Ливонией вместе с Эстонией. Таким образом у Чуди вместо одного врага является два; с одной стороны теснят ее крестоносцы, с другой русские. Затем начинается борьба между русскими и крестоносцами, в которой волей-неволей принимает участие Чудь, нападая на Ижору, Воть, Корел и других финских племен, издавна принадлежавших новгородцам. Судя по местностям, указанным в летописях, как во время борьбы русских с немцами и Чудью, так и ранее, во время борьбы между одними русскими и Чудью по местностям, отчасти приведенным выше, можно с полной уверенностью принять мнение Костомарова о том, что под Чудью здесь разумеются только Эсты и Ливы. Но, в позднейших известиях наших летописей, Чудь смешивается с Чухнами. До сих пор Эсты, живущие в Петербургской губернии близ Нарвы и в Гдовском уезде при Чудском и Псковском озерах в просторечии называются Чудью (по-фински же Wirolaiaen). Под именем же Чухнов или Маймлетов, по крайней мере в настоящее время, известны в Петербургской губернии народы Эвремёйсет, или Ягрямя (Ayiämöiset, Akrämöiset) и Савакот или Саволаксы (Sawauot, Sawolaiset), исповедующие лютеранскую веру и говорящие на языке близко подходящем к корельскому наречию. Под 14-81 годом говорится в летописях, что воеводы великого князя Иоанна, вследствие просьбы Псковичей о помощи, явились в немецкую землю «и плениша всю землю немецкую от Юрьева и до Риги; а Лотыголу и Чухнов овых иссекоша, овых пожгоша» и. т. д. Под 1558 г. Чудь названа «Чюхи». Здесь говорится о жителях города Нейшлоса и его округа. В договоре 1595 русских со шведами Эстония. названа чухонским княжеством. Даже Карамзин смешивает Чудь Эстонскую с Чухнами.
Посмотрим, не найдем ли в летописях еще другого народа под именем Чуди.
В Софийском Временнике сообщается известие, что в 1534 г. владыка новгородский, архиепископ Макарий, уведомил великого князя Иоанна Васильевича и сына его Иоанна Иоанновича о том, что по дошедшим до него сведениям «в Вотцкой пятине, в Чуди, и в Ижере, и около Иванягорода и Ямы града и Корелы града (Кексгольма) и Копории града, и Ладоги града, и Орешка града (Шлиссельбурга), и по всему поморию Варяжского моря в Новгородской земле, и по всем рекам поморским от Немецкого рубежа и Ливонского, и от Неровы реки до Невы реки, и от Невы реки до Сестрии реки, до рубежа Свейских Немец, и во всей Корельской земли, и до Коневых вод, и за Невое (Ладожское) озеро великое, и до Каянских Немец рубежа, и около Пелейского озера, и до Лексы реки и до Лопи до Дикие и около великого озера Невого, на пространстве в длину более тысячи верст, существуют многие идолопоклоннические суеверия, и что в Чуди, и в Ижере, и в Корелах и во многих русских местностях имеются еще «скверные мольбища идольския». «Суть же скверные мольбища их лес, и камение, и реки, и блата, и источники, и горы, и холмы, и солнце, и месяц, и звезды и озера» и вообще эти жители поклоняются всей твари яко Богу, и приносят жертву кровную бесам: волы, и овцы и всякий скот и птицы. Слышно было даже, что некоторые втайне убивали детей своих и предавали огню образа святых. Великие князья, узнавши это, повелели «прелесть ону» искоренить; почему архиепископ Макарий и послал, для истребления кумирской прелести, инока Илию, который, разрушая мольбища, рубил и жег священные леса, бросал каменья в воду и крестил некрещенных.
Из посыльной грамоты Макария от того же года видно, что священник Илья был отправлен к жителям Вотской пятины, к Чуди погостов: Толдожского, Ижерского, Дудровского, Замошского, Егорского, Ополецкого, Кипенского, Псковского и Зарецкого. В этой грамоте сказано: «жертву на скверные мольбища носят арбуев чюцих, и мертвых кладут по курганом и по колонищем с теми же арбуи... и к родильницам призывают их, и те
