class="p1">Здесь стоит отметить, что в последующем опасения Горчакова — Милютина вполне оправдались. Территории Средней Азии под российским правлением вплоть до 1917 года были хронически убыточны и требовали постоянного финансирования из центра. Например, в отчёте генерал-губернатора Туркестана К. Кауфмана указывалось, что с 1867 по 1881 год дефицит бюджета составил 67 млн. 123 тыс. руб. В то же время, по словам Ф. Гирса, который проводил ревизию Туркестана, расходы центрального бюджета на Туркестан с 1867 по 1881 год составили 85 млн. руб. По его утверждению, на Туркестан расходовалось в четыре раза больше средств, чем на все привисленские (так называли польские территории в составе Российской империи. —
Прим. авт.) губернии[468].
При этом большая часть расходов была связана с содержанием российских войск в этом регионе. По данным того же Кауфмана, военные расходы составили 75.45% бюджета, в то время как гражданские соответственно 24.55%[469]. Позже ситуация несколько выправилась. К примеру, в 1896 году дефицит был снижен до 440 тыс. рублей.
В этом году доходы по Туркестанской губернии составили 9 млн. 147 тыс. руб., а расходы 9 млн. 582 тыс. Но это было исключением, уже в следующем 1897 году дефицит вырос до 1 млн. 330 тыс. руб. Причём расходы на российские войска и администрацию поглощали практически все доходы губернии[470].
Несмотря на все опасения центральной администрации на среднеазиатском направлении в 1865 году и позднее особую роль играли российские военные. Естественно, что для них, как и для других сторонников территориальной экспансии в России, большее значение имели вовсе не вопросы экономики и финансов, а военно-политические причины. Среди них были и противостояние с Великобританией, и соображения имперского престижа. Однако всего этого было бы недостаточно, если бы среднеазиатские ханства не оказались весьма слабыми в военном отношении. Поэтому война против них для российской армии оказалась довольно лёгким делом. Сравнительно небольшим российским отрядам удалось без особых усилий разбить войска доминирующей в регионе силы — Кокандского ханства. Затем также легко в 1868 году разгромить армию Бухарского эмирата.
Конечно, свою роль в этом сыграли политические моменты, связанные с борьбой за власть, к примеру, внутри Кокандского ханства. Но кроме этого определённое значение имело и то обстоятельство, на которое указывал генерал Фадеев. Оно было связано с отсутствием у государств Средней Азии лёгкого доступа к источникам получения современного для своего времени оружия. К примеру, английским войскам приходилось вести в Индии весьма длительные войны с местными традиционными государствами — три войны с Майсуром, три войны с маратхами, две войны с сикхами.
Позднее в ходе первой и второй англо-афганских войн стала очевидной сложность ведения войны против формирований азиатских кочевых племён. Англо-индийские войска несколько раз терпели поражения в открытых столкновениях от ополчений пуштунских племён. Впоследствии англичанам так и не удалось завоевать племена горных пуштунов на границе с Афганистаном. Им пришлось заключать с ними соглашения, в результате которого в Британской Индии появилась так называемая зона свободных племён. Одним из факторов, который повлиял на длительность военных действий англичан с традиционными государствами и племенами, как раз и был связан с имевшимся у последних доступом к современным видам оружия.
Удалённость региона Средней Азии была одной из причин того, что местные государства и просто ополчения различных племён не имели такого доступа к современному оружию, какой был, к примеру, у афганских племён на границах с Британской Индией. Во многом в связи с этим завоевание среднеазиатских государств было осуществлено весьма небольшими российскими силами с минимумом потерь и без больших затрат ресурсов.
Соответственно, опасения властей в Петербурге относительно рисков, связанных с необходимостью вести длительную и затратную войну против Средней Азии, оказались неоправданными. Но в то же время очевидно, что к 1865 году общая ситуация в регионе в целом складывалась в пользу для России. И это касалось не только общей отсталости среднеазиатских ханств и недостатка в современных вооружениях, но также и их организационной слабости вследствие внутриполитической борьбы за власть. В первую очередь это имело отношение к Коканду.
Важно было также то, что в условиях разворачивающегося российско-британского соперничества в рамках «Большой игры» англичане находились ещё сравнительно далеко от Средней Азии. При всём желании и даже при немногих предпринимаемых попытках они не имели реальной возможности попытаться вести антироссийскую игру на среднеазиатской территории. Кроме того, между Средней Азией и Британской Индией находился Афганистан. В середине XIX века политика в отношении этой страны, а также пограничных пуштунских племён, имела для британцев главный приоритет. Соответственно, Россия в середине 1860-х годов могла не опасаться в Средней Азии активного противодействия со стороны Великобритании, за исключением дипломатических демаршей и отправки отдельных военных и дипломатов с разведывательными миссиями. В итоге среднеазиатские ханства не стали буферной территорией между двумя империями, какой впоследствии оказался Афганистан.
Среди факторов, которые благоприятствовали продвижению России в регионе, было также и произошедшее в середине XIX века заметное ослабление империи Цин в Китае. После поражения от Великобритании в так называемой первой опиумной войне, продолжавшейся с 1840 по 1842 годы, маньчжурская империя Цин столкнулась с серьёзным внутриполитическим кризисом. В 1851 году на юге Китая началось масштабное тайпинское восстание. С 1856 по 1860 год шла вторая опиумная война, на этот раз не только с Великобританией, но ещё и с Францией. После поражения в этой войне империя Цин вынуждена была подписать Пекинский договор. Он был подписан на двусторонней основе с Великобританией, Францией, а также и с Россией. Согласно договору Россия приобрела Уссурийский край на Дальнем Востоке и согласовала прохождение линии границы с Китаем по рекам Амур и Уссури. Причём линия границы проходила по китайскому берегу.
На западе Китая согласно Пекинскому договору линия границы должна была проходить от маяка Шабин-Дабага в Саянских горах до озера Зайсан, оттуда южнее озера Иссык-Куль до кокандских владений[471]. В сентябре 1864 года в развитие положений Пекинского договора был заключен Чугучакский договор, который конкретизировал границы между Россией и империей Цин от Алтая до Тянь-Шаня. В состав России вошли Иссык-Куль и верховья реки Нарын[472]. Однако практически сразу после подписания Чугучакского договора в западных районах Китая, общим китайским названием для которых был Синьцзян, в 1864 году началась серия восстаний. Этому способствовало ослабление маньчжурского государства вследствие ряда восстаний в самом Китае, крупнейшим среди которых было тайпинское. Кроме того, в 1862 году произошло восстание дунган в провинции Ганьсу, которое отрезало Синьцзян от связей с правительством Цин и лишило возможности получать помощь из центра.
