Сердце бешено стучало, а раскрытыми, блестящими глазами девушка осматривала знакомую ванную. Безусловно знакомую, она была здесь, однако, в прошлом, ее попросили убраться, и что происходит теперь, понять было сложно. Смутившись, она быстро сообразила и сумела изобразить свою вторую личность. Так, как ее понимала, но не была уверена, что сделала это правдоподобно и точно. Мыльная, горячая вода. Дом декана, и ее бывшего любовника.

Поскользнувшись в ванне Данко испугалась до полусмерти. Кто угодно боится, когда начинает бесконтрольно лететь вниз. Человеческая слабость — безусловный рефлекс. Тяжело дыша, Рал задумалась. Каким-то образом ее освободили, и как-то, после этого, она оказалась не в детском доме, а тут, посреди резервуара с теплой водой. Голая. Какое сегодня число? Что происходит?

Выбравшись, Иида накинула на себя мягкий женский халат. Это ее? Откуда он тут взялся? Или с ее бывшим учителем живет кто-то еще, а она тут вообще по делу оказалась? Но по какому… делу?

Так или иначе, раз он ничего не заметил, судьба подарила ей шанс сбежать. Еще раз избежать приюта, представилась возможность просто подыграть, собрать вещи, если они есть, взять все необходимое и испариться из этого дома. В любом случае, скучать никто не будет, она была в этом уверена. Коридор был сумеречен и пуст, несмотря на яркое солнце, что било из всех соседних комнат. Возможно, уже пришла настоящая весна, раз так резко распогодилось, или еще нет… но, не зависимо от этого, медлить было нельзя, и, собирая разбросанные мысли в кучу, Юрала быстро направилась к месту, которое в прошлом было ее комнатой.

Стиснув зубы, она, едва сдерживая волнения, дотронулась до деревянной ручки двери. Отчего-то, заходить было страшно. Но то был такой нелепый страх, что, посмеявшись сама себе, Иида зашла внутрь. Зашла внутрь, и резко оцепенела. Здесь все было не так, как она помнила. Не так, как представляла. Не так, как ожидала. Совсем не так.

Светлая комната, даже по виду мягкая кровать с приятным, бежевым покрывалом. Полки с книгами, телесные шторы и даже ваза со свежими нарциссами, скорее всего, купленными в ближайшем цветочном. Рефлекторно она отступила назад, медленно, обреченно моргая. Кто здесь жил, важный настолько, что ради этого человека переделалась комната? Более того, как после этого тут оказалась сорви-голова Данко? Хоть и нежизнеспособная, но очень яркая, уверенная в себе личность.

Нежизнеспособная. Сильная, смелая. Смелая настолько, что не боится ничего, не имеет никаких фобий, что даже немного неадекватно для современного человека. Ни огонь, ни темнота, ни высота или все это вместе не вызывало у обособленной частички сознания никаких эмоций. Как может такое создание быть нежизнеспособным, если лишь страх менял в больной голове все на свои места?

Катаясь на велосипеде можно упасть. Можно поскользнуться, идя зимой по первому снегу. Можно вздрогнуть, когда кладут руку на плечо. Это все страх. Неосознанный, блуждающий страх, защитный механизм, заставляющий организм мобилизоваться и рефлекторно сгруппироваться. Спусковой крючок, полностью меняющий морально-эмоциональное содержимое одной странной головы, и даже интеллектуальное. Не пугаться нельзя, хотя бы случайно. Через это проходят все, каким бы сильным ты не был. Падают все. Вздрагивают тоже все. Исключить это из жизни полностью невозможно, как и заставить тем самым Данко навсегда занять тело. Зная это, Рал пользовалась своей «второй половиной», когда ситуация выходила из-под ее контроля. Все равно рано или поздно она окажется здесь, снова начнет чувствовать свои руки, видеть, слышать.

Но то, что она увидела сейчас и здесь — шокировало. Что-то явно происходило, что-то было за ее спиной, и, скорее всего еще тогда, когда она была собой. Что-то происходило, пока Иида гуляла по улицам в обличии парня, пока пряталась в подвале, пока гуляла с Мэг…

Резко серые глаза расширились еще больше, хотя казалось — больше некуда. Еще миллиметр, и снаружи их бы было больше, нежели внутри. Магнетис. Она знает, что ее спасли? Знает, что все обошлось? Спаслась ли она сама? Ей сообщили, или же Данко находилась тут тайно? Слишком много вопросов, и ни одного ответа. Сдвинув брови, девушка подошла к шкафу, и, открыв его, взглядом прошлась по содержимому.

И, либо ей невероятно повезло, либо вся это одежда покупалась на ее второе сознание. Почему? Зачем?

Так или иначе, этим стоило воспользоваться. Схватив случайные джинсы и свитер, она стала натягивать их на влажное, бледное тело, нервно оглядываясь по сторонам. Никаких гаджетов под рукой не было, и это сильно отягощало положение, но бежать нужно было, и как можно быстрее. Раздобыть потом телефон и прочее — дело техники. Сейчас главное убраться отсюда.

— Данко, ты видела мой телефон? Я устал бегать туда-сюда. Брала его вчера? — Послышалось из-за двери, и Юрала, вздрогнув, нервно сглотнула:

— На кой черт он мне сдался?! Сам потерял — сам ищи! Я тут не при чем!!

— Я не могу ехать на работу без телефона.

— И что? Не мои проблемы! — Иида стиснула зубы, оценивая правдоподобность роли своей второй личности. Судя по всему, ее знакомый декан беззаветно верил, не замечая никаких существенных изменений. В углу валялась тканевая сумка, схватив ее, девушка сунула туда несколько пар носков и рубашку, на старом опыте зная, что в единственном свитере жить не удастся. Преподаватель все еще топтался в коридоре, напряженно пытаясь вспомнить, куда дел важный гаджет, но даже пока он, практически, стоял за дверью, она не теряла время. В столе нашлись кое-какие деньги, нераспакованный батончик, записная книжка. Все это могло пригодиться в ее новой, одинокой жизни.

Скрипнула ручка двери. Вздрогнув, Рал замерла, а после, одумавшись, продолжила рыться в ящиках прикроватной тумбочки, возможно, она сама что-то потеряла. В этом нет ничего странного, как и в том, чтобы одеться после ванной.

— Куда-то собираешься? — С ухмылкой произнес декан, скрестив руки, опираясь на дверной косяк.

— Не знаю пока, а что, тебе нужен провожатый? — Щелкнув зубами, ответила сирота. Наверное, именно так сказала бы Данко, но никак не она сама, даже в дни острого сарказма. Скорее уж: «да, а что?»

— Быстро входишь в роль, качественно отыгрываешь, но ничего не знаешь. —