— Все нормально, — с облегчением выдыхает Илья. — Это Петя Проскурин был. Правая рука Боброва и его близкий родственник. — Он вас признал. И это главное.

Глава 10

О том, что родство подтвердилось, я узнаю, проснувшись, следующим утром. Мы с Дашей еще валяемся в постели. Вернее, Дашка смотрит мультики, а я пытаюсь поспать еще чуть-чуть. Потом надо будет вставать, завтракать и ехать в город. У меня занятия в двенадцать. В субботу, естественно, детский сад не работает, и дочка сидит со мной в классе. Благо приходят постоянные пациенты.

— Мамоська, — отвлекается от мультика Дарья. — А мне вчила пививку делали? — интересуется хитренько. — Ты мне куклу подалишь?

— Да, прививку, Дашуль, — бормочу сонно. — Но в этот раз без подарка…

«Надо уже начинать букву «Р» прорабатывать», — отмечаю, снова проваливаясь в легкую дрему, и подскакиваю на месте от трели домофона.

Кто? Куда? Почему?

В ужасе бегу к окну, выходящему на улицу. Осторожно выглядываю вниз. Замечаю около калитки бок дорогой черной иномарки и еле сдерживаю приступ паники.

Все. Нас приехали выселять!

Трясущимися руками хватаю халат. Не с первого раза попадаю в рукава. Лихорадочно ищу тонкие тесемки, повязываю их, потом пояс.

— Даша, сиди здесь и никуда не ходи, — бросаю торопливо и бегом спускаюсь вниз.

— Кто там? — в ужасе смотрю в экран домофона. И даже дышать перестаю, увидев около калитки мутную фигуру «дяди Пети», миловидной женщины и бабульки.

Точно за Дашей приехали! Прям с утра, не поленились!

Дыхание сбивается от ужаса и собственной беспомощности. Делаю шаг назад. Не хочу никому открывать. Может быть, нас нет дома? Уехали мы.

Но голос в домофоне заставляет вернуться.

— София, это Петя Проскурин. Мы вчера встречались у адвоката… Я знаю, что ты дома. Открой, пожалуйста. Мы тут всей семьей к тебе заявились… Хотим познакомиться поближе…

«Откуда знает? Ой, мамочки. Наверняка увидел открытую форточку в спальне. Вот же я балда!», — прижимаю к горящим щекам ледяные ладони.

— Да, сейчас, — сдаваясь, шаркаю тапками к двери. Мимоходом бросаю взгляд в зеркало. Но даже волосы не успеваю поправить. Открываю на автомате дверь и сама не понимаю, зачем к нам всей семьей заявился Проскурин.

Не иначе как Бобров приказал отобрать у меня дочку.

— Я — Инна, — обнимает меня красивая блондинка. В джинсах и косухе она кажется моей ровесницей. Длинные волосы собраны в хвост и расчесаны волосок к волоску. — Петя вчера рассказал, мы с мамой и не утерпели, — смеется она. Поворачиваюсь к старушке в белых брючках и с короткой стрижкой.

— Здравствуй, деточка, — улыбается она. — А Дашенька где? — растерянно оглядывается она по сторонам.

Сердце и так бьется как сумасшедшее. Дыхание перехватывает, а руки трясутся.

“Все-таки за Дашкой!”— опаляет болью.

Не отдам! Ни за какие блага мира не отдам!

— Ты что побледнела? Плохо себя чувствуешь? — заботливо улыбается мне Инна. — Мы познакомиться приехали. Прости, что без приглашения. Сейчас позавтракаем вместе. Мы столько вкуснятины привезли! Петь… — поворачивается она к мужу.

— Что «Петь»? — усмехается тот. — Вон, бойцы пакеты на крыльце поставили… — машет неопределенно рукой Проскурин.

А я стою посреди холла статуей и не соображу, что дальше делать? За Дашей бежать или гарантий требовать?

— Мамоська, — хватают меня за пижамную штанину маленькие пальчики.

— Даша, привет! — садится перед малышкой на корточки Инна. — Я твоя бабушка, — смеется она. Молодая ухоженная женщина. — Хотя я еще та бабка! Но Даша — у нас первая внучка. Мам… — поворачивается к старушке. А та, прислонившись к стене, слезы смаргивает.

— Радоваться надо, а ты ревешь, теща, — припечатывает ее взглядом зять и поворачивается ко мне. — Мы пройдем, София? Или ты нас в коридоре держать будешь?

— Проходите! Добро пожаловать! — спохватываюсь я запоздало. — Мы сейчас. Нужно переодеться, — хватаю за руку Дашу. Бегу наверх. Наспех надеваю на Дашку цветастое платье, а сама натягиваю джинсы и белую тунику, единственные вещи, которые не надо гладить.

А спустившись вниз, застаю Инну и Александру Евгеньевну хозяйничающими на кухне.

И так у них слаженно все получается. Бабулька лихо нарезает салат, Инна украшает клубникой десерт со сливками.

— А у меня для тебя что-то есть, — хитро улыбается старушка. Вытирает руки полотенцем с кружавчиками, у меня такого точно не было, и быстро выходит в коридор. — Даш, гляди, какой пупсик к тебе попросился. Мы с Инной в магазин зашли. А тут он. Говорит, возьмите меня к себе…

— Так и говолит? — поднимает на гостью васильковые глаза дочка.

— Петя, открой маслины! — на весь дом кричит Инна.

— Маслины, говоришь? — появляется Проскурин из дальних комнат. Потягивается благодушно и выносит вердикт. — Хороший дом. Жека наш постарался…

— А Славка, говнюк, не взял, — в сердцах бросает старушка.

— Мам, тут ребенок, — обрывает ее Инна и приобнимает меня за плечи. — Ну и хорошо, что не взял. Софии и Даше дом достался. Правда? А ты правильно сделала, что дом забрала у Славки… Его же Лида одна воспитывала. Из Жени деньги тянула, а сама сына против нас настраивала и близко не подпускала, — тараторит она. А я искоса наблюдаю, как Дашка робко и неуверенно берет из рук бабы Шуры красивого пупса в вязаном костюмчике.

— Что надо сказать? — спрашиваю Дашу на автомате.

— Спасибо! — громко и четко заявляет дочка.

— Деточка моя, — улыбается умильно Александра и спрашивает робко. — Можно я ее поцелую?

И в этот момент меня кроет от ненависти к Славику. Вот каким гадом надо быть, чтобы утаить от родственников жену и дочь?

“Да он с тобой не собирался жить!” — понимаю запоздало. И отпускаю прочь все страхи и сомнения. Никто у меня Дарью отнимать не собирается.

И родственники нам с ней пригодятся!

Глава 11

— А вы все жрете? — усмехается криво Бобров, когда во время завтрака Инна подключает зум. Выводит изображение на плазму.

— И тебе привет, родной, — улыбается счастливо.

— Женечка, сыночек, как ты там? Как спина?

— Да все хорошо, мам. Твоя растирка очень помогла, — улыбается снисходительно большой крепкий мужчина по ту стороны экрана. В серой робе и белой футболке, с мокрыми, зачесанными наспех волосами он кажется устрашающе мрачным, несмотря на улыбочки и подколки близких.

«Это он еще с семьей душка-плюшка», — успеваю подумать, как с экрана слышится резкое.

— София, привет!

Вздрагиваю только от одного упоминания