— Ни в коем случае! — отмахнулась Марина. — Только не с этим типом.

— А, что? Там все так плохо? — с особым любопытством спросила Лена.

— До предела. Неприятнейший фрукт. Сам себе на уме. Такое ощущение, что он все время ходит в маске. Или того хуже, не имеет эмоций. Полный ноль в плане чувств.

— Так не бывает, — засмеялась Лена.

— У него так и есть, — уверенно заявила Марина. — В глазах безразличие, на уме — одни планы и цифры.

— А как на вид? — не унималась Лена. — Хоть немного симпатичный?

— Может быть. Если только совсем немного.

— Я не верю в безнадежные случаи. Женское обаяние топит лед и точит камни, нужно только правильно взяться.

— Говори что хочешь, а я такими путями в профессиональной сфере не хожу.

— И очень зря.

В понедельник утром, получив приглашение от секретаря, Марина явилась на планерное совещание. Вопрос о том, на месте ли Платон Андреевич, отпал сам собой, как только она вошла в приемную. Аромат его раздражающего парфюма уже заполнял здесь все.

«Надо же так душиться. Надеюсь, этот парфюм скоро закончится, а другой такой же в нашей провинции не найдется», — злорадно подумала Марина.

И вдруг остановила себя вопросом: «А почему она так злится?» Пусть столичный менеджер теперь ее соперник, но злопыхательство по любому поводу совсем не в ее духе.

«Надо взять с него пример равнодушия. Работа, в голове одна работа и больше ничего», — решила Марина и уточнила у секретаря, где именно будет проходить совещание.

Получив ответ, что все также, в директорском кабинете, Марина не могла не усмехнуться своим мыслям: «Мало того, что опередил меня, так, наверное, еще и кресло главного занял. Но пусть не надеется, что я буду безропотно его слушаться. По положению мы сейчас равны».

С этими мыслями Марина решительно шагнула в директорский кабинет.

Оказалось, что она ошиблась. Платон Андреевич занимал тоже самое кресло, что и на всех предыдущих совещания.

— Доброе утро, — коротко обронил он, едва скользнув по ней взглядом, и снова занялся изучением разложенных на столе бумаг.

Марина тоже не стала сразу претендовать на директорское кресло и, как всегда, уселась напротив своего оппонента.

— Хочу нас всех поздравить, — заявил тот, явно копируя Изольду Борисовну. — Мы с вами с треском провалили наше первое задание.

— Какое задание? — нахмурилась Марина.

— Ввод в производство новых моделей. Этот случай наглядно показал, что у нас нет необходимой гибкости. Напротив, в производстве царит косность и непонимание того, что за результаты необходимо бороться. Есть задачи, есть план, и он должен выполняться.

— Дело здесь не в том, что не гибкие мы, — кинулась защищаться Марина, — а в том, что нам спустили сверху задание, не потрудившись подготовить материальную базу. Нам даже технологические карты приходится разрабатывать заново и подстраивать под себя.

— А вы должны принять эту ситуацию и подготовить к ней сотрудников. С вами больше никто не будет возиться. Ставят план и требуют его исполнения. Забудьте о том, как вы работали раньше. У ваших нынешних хозяев другие методы и подходы, и если вы не будете соответствовать их требованиям, вас… нас ликвидируют. Сделают безликим придатком областного швейного цеха. Конечно, тогда все станет проще, минимум функций, минимум ответственности, но и минимум свободы и творчества. Надеюсь, не это ваша реальная цель.

— Нет, но мне кажется, что ваша. Вашей оптимизации. Вы уже убрали целые подразделения.

— И будут убирать дальше, тем более, если мы продолжим двигаться в том же направлении. Нужно пересмотреть стратегию и тактику. Нам надо во что бы то ни стало доказать свою полезность.

Марину удивило местоимение «нам», которое так активно использовал менеджер. Зачем? Хочет убедить ее, что они на одной стороне? Усыпляет бдительность? Но после напутствия, которое дала Изольда Борисовна, назвав конкурента Марины монстром, любые его шаги стали казаться подозрительными.

— Думаю, Изольда Борисовна вам не сказала, — удивительным образом менеджер по оптимизации тоже вспомнил о временном руководителе, — но ваш конструкторский отдел следующий на очереди для сокращения.

— Почему? — возмутилась Марина. — Как швейное производство будет существовать без конструкторского отдела? Кто же будет…

— Головное предприятие возьмет его функции на себя, — холодно перебил ее Платон Андреевич. — На месте дизайнеры, конструкторы и технологи больше не понадобятся. Всю документацию и выкройки будут спускать сверху. Здесь останется только изготавливать продукцию.

На лице Марины явно отражалось недоверие его словам.

— Единственная возможность для вас остаться на предприятии, — деловым тоном продолжал Платон Андреевич, — занять кресло руководителя. Если, конечно, вам удастся доказать свою состоятельность.

«Он меня специально подначивает? — удивилась Марина. — Зачем? Чтобы я в запале совершила ошибку?»

Марина предпочла выжидательное молчание, а ее соперник продолжил монолог.

— Теперь к сути вопроса. Мощности у нас небольшие. Выполнением и перевыполнением планов нам свою эффективность не показать, впечатляющих объемов не сделать, как бы мы ни старались поднять производительность. Самая реальная возможность для нас — доказать свою уникальность, а именно способность выполнять специфические заказы. Если вы хотите сохранить конструкторский отдел, его надо сделать сердцем подразделения. От вас, я имею в виду весь отдел, нужны идеи, которые покажут столичному руководству вашу ценность на месте. У нас есть три дня до еженедельного совещания сектора. Постарайтесь предложить что-то интересное и достойное внимания. Сейчас на кону судьба всего подразделения.

Марине крайне не хотелось верить в мрачные прогнозы менеджера насчет ее отдела, но не согласиться с такой возможностью она не могла. Расстраивать подчиненных Марина пока не стала, они и так соглашались активно работать на общее благо.

Три дня, разумеется, слишком короткий срок для рождения и оформления стоящей идеи, но у Марины в запасе оставалась давняя мечта, достаточно проработанная, чтобы выйти в производство. Марина достала из стола заветную папку. Завтра она предъявит ее заносчивому менеджеру и докажет, чего стоит.

Платон Андреевич прибыл без всякого предупреждения прямо в обеденный перерыв. Пившие чай за общим столом сотрудницы встрепенулись и повскакивали с мест. Марина принципиально осталась сидеть.

— Хотите кофе или чая? — с показной любезностью произнесла она.

— Да, садитесь, пожалуйста, — засуетились сотрудницы конструкторского отдела.

— У нас домашнее варенье, — похвасталась Антонина Ивановна, — у вас в столице такого не делают. Угощайтесь, — она подвинула креманку в сторону менеджера по оптимизации.

— Благодарю, — обронил Платон Андреевич, — но я зашел посмотреть образцы изделий по присланной из головного офиса документации. Вы же говорили, что они готовы, — обратился он к Марине.

— Но сейчас еще