Надо признать, его очень волновало присутствие девушки.

Так волновала, что он о ней забыл однажды.

Ладно, речь сейчас не об этом… А о трусах девушки, которые в единственном числе.

НА НЕЙ!

— Тут есть магазин типа «1000 мелочей»? — всерьез спросила она у него.

— Что?

— Обычно в поселках такие есть. Мы же за городом, — отбила она обиженно, чувствуя на себе насмешливый взгляд.

— Лидушка, у нас есть интернет. Все, что вашей душе угодно, завтра будет здесь. Кстати, номер вашей карты подскажите.

— Зачем? Ах, точно. По номеру телефона можно. Я вам на бумажке уже все записала.

— Хорошо.

— Вам не страшно? — задала она волнующий ее вопрос не своим голосом.

— А чего мне бояться? — нахмурил он брови.

— Я чужой для вас человек, — растерянно произнесла она.

— На моей территории, — в глазах мужчины она увидела опасный огонек, от которого стало… не по себе.

— Спокойной ночи, Богдан Данилович.

— Можно просто «Богдан».

— Лучше официально. Все-таки я наемный персонал, — сложила руки на груди она, закрываясь для дальнейшего разговора.

Что-то этот денек непозволительно долго растянулся для нее. Пора закругляться и встречать новый рассвет.

— Спокойной ночи, — склонив голову набок, Греков позволил себе налюбоваться женским смущением и яркостью красок на ее лице.

Этой ночью сладко спал только Семён.

Девушка ворочалась – решила попить водички.

Мужчина тоже – только забыл надеть трусы, привыкший спать голышом.

Они встретились в коридоре на мгновение.

— Вы… Вы… Что-то пить расхотелось, — Лида все это время смотрела на потолок.

— Мне тоже, — низко прошептал Богдан.

— Ну, я пошла, — закусила она нижнюю губу до боли, чтоб развидеть-то, что случайно увидела против своей воли в первую же ночь.

— А я еще постою.

— У вас и так… Ой… — Лиду, как ветром сдуло.

Глава 9

Глава 9

— Деточка, ты мне привиделась, что ли? Девушка. На кухне Грекова. Утром, — женщина крестится, глядя на Лиду в домашнем костюме.

Рублёва готовила пшенную кашу. А рядом пыхтела кастрюля с клюквенным компотом. Она слушала вполуха рекомендации доктора, но уж точно там было про «кисленькое и легенькое».

— Доброе утро, — Лида подула на ложку и тут же положила ее в рот.

— Баба Дуся, — женщина присела на стул. — А тебя?

— Лида, — широко ей улыбнулась. — Как вы прошли в дом? Со двора?

— Мы соседи, — позвякала она ключами в воздухе. — Помогаю Богдаше в хозяйстве, да за мальцом присмотреть. Приехала вчера от дочери и сразу же сюда. А тут такой сюрприз и такие ароматы на кухне. Наконец-то.

— Я не его женщина.

Как-то смутилась Лида, проматывая в своих воспоминаниях совсем недавние события. Возможно, Богдан страдает редкой болезнью, например, лунатизмом. И она очень надеется, что он ничего не вспомнит, а Рублёва постарается забыть.

Правда, забывать придется… Сантиметров так… Если по одному на каждый день, то отведенного карантина не хватит, и уедет она обратно с незабытыми воспоминаниями.

Одарила же генетика мужской красотой его.

Однако, в Древней Греции это считалось уродством. Все мужские статуи имеют весьма скромный размерчик.

Вот опять. Все мысли девушки крутятся на… Ох, как бы каша не пригорела!

— Как же так? — баба Дуся всплеснула руками. — Такой мужик видный, а ты церемонишься. Была бы я моложе, то сама бы в койку к нему легла, а там дело за малым. В дом пустил? Пустил. Пользуйся моментом, пока есть шанс.

— Я няня, — Рублёва растерялась под жгучим взглядом взбалмошной женщины. — Няня для Семёна. Мальчик сейчас болеет, — она сделала пару шагов назад. — Вы же болели ветрянкой?

— Дважды, — гордо заявила она. — Второй раз внучка наградила.

Обе женщины проследили, как на кухню прошел Богдан.

— Хорошо, что в штанах, — первое, что выдала Лида вместо «доброе утро».

— А что уже видела без штанов? — тут же отозвалась баба Дуся с отменным слухом. Метнула укоризненным взглядом уже на него. — Настолько разочаровал бедняжку, что она «просто няней» обозвала себя. А все неправильное питание. Сперматозоиды вялы-ы-ые! Я уж думала, что с семи лет сантиметров-то добавилось. Налегай пока не поздно на овощи, семки, орехи. Стоять будет так!

Женщина показала неприличный жест с перегибом руки.

Богдан рассмеялся.

Баба Дуся закатила глаза.

А Лида была похожа на краснодарский наливной помидор, что обласкало солнце со всех сторон.

Девушка поставила поднос на столешницу. Как по волшебству на нем оказались каша и стакан компота, а потом… Она понеслась наверх, сверкая пятками.

— Хорошая девочка Лида, я скучал, — Семён был рад ее появлению, но улыбнуться так и не смог. Мальчика до сих пор беспокоила температура и головная боль. Жаропонижающее средство справлялось со своей работой, но так его жалко, что слов подходящих нет, чтобы облегчить состояние ребенка.

Лида своей нежностью и заботой окутала его, наслаждаясь общей компанией. Ей часто не хватало искренности и теплоты во взгляде, когда кто-то кого-то ждет. Она не думала, что найдет ее в лице мальчика, по вине которого до сих пор болит бедро и что-то еще, о чем она вскоре не вспомнит.

— Как твои? Не звонили? — баба Дуся все свое обаяние переключила на Богдана.

— Надо отобрать у вас ключи, — безобидно прохрипел с утра он.

— Ага, с-щас, — фыркнула она. — Не уходи от моего вопроса.

— В Греции по-прежнему светит солнце, — широко улыбнулся он ей. — Отец увлекся оливками и сыром, а мама решила построить небольшой отель для туристов.

— Молодцы! Время зря не теряют, в отличие от тебя, — так же беззлобно прокомментировала она его слова. — Так, говоришь, какой фронт работы на сегодня?

Баба Дуся – главный член семьи. Негласный. Она Богдана с пеленок растила, пока его родители занимались бизнесом на родине. Любила его, как вторая мать. Поэтому ей позволено многое, от чего, конечно, волосы дыбом порой стоят.

— Как обычно. Плюс гостевая.

— Малая или большая?

— Спальня родителей, — сузил Богдан глаза, ожидая последующей реакции. К его изумлению, что-то ее не последовало. Это был сигнал.