– Анжел, ты же первая заскулишь от тоски, – я разбирал документы, сортируя на то, что успею просмотреть сегодня, а что придётся взять домой.

– Это да. Я уже не могу представить себе жизни без гудящего мегаполиса, – рассмеялась она. – Ты когда прилетишь?

– Не знаю.

– В смысле? Ты обещал в субботу!

– Я посмотрю свой график, но ничего не обещаю. В среду у нас запуск литейного цеха после реконструкции, и мне бы хотелось присутствовать лично. Уж очень дорого мне обошёлся этот проект.

– Ты вылитый отец! Он всё моё детство провел на работе, – Анжела сморщила нос и надела маску обиженки, но быстро вспомнила, что на меня это не действует. – Правда, поэтому я окончила самый престижный ВУЗ Франции и работаю в Европе.

– Ты работаешь в Европе только потому, что ненавидишь зиму, кого ты обманываешь? Ты же с мая по октябрь здесь тусуешься, потому что в старой Европе тебе скучно, пресно и одиноко.

– Ладно, выиграл, – Анжела установила телефон подальше, чтобы в выгодном ракурсе продемонстрировать новый купальник, ткани на который явно пожалели. – Гор, ну даже у Людки муж приехал!

– Это манипуляция чистой воды. Я сразу сказал, что ваш этот девчачий отпуск совсем не моя история. Ну что за истерики? В вашем распоряжении вилла, обслуга, яхта и водитель. Зачем вам там брюзжащие мужики? Уверен, что человека несчастнее, чем Людкин муж, сейчас просто не сыскать. Таскаться с пакетами по магазинам, пытаясь урвать новую коллекцию до того, пока всё разберут? Анжел, уволь.

– Гора, ты как старый дед, честное слово!

– Вот и подумай ещё разок перед тем, чтобы в ЗАГСе ответить «да».

– Горозия, ты чего там удумал? Я что, зря пасла тебя три года? – Анжела сняла очки, чуть приблизилась, выражая недовольство темой, куда съехал наш разговор. – Не я, так другая тебя к рукам приберет. Так уж лучше я. Взрослые правила конкуренции, знаешь ли.

Анжела хоть и говорила чистую правду, но вот суть как-то слишком чувствительно царапала сердце. Прагматика, расчёт, и ничего более. Вот только это я и искал. Вернее, она сама нашла меня на благотворительном вечере, который организовывал мой друг Куталадзе.

И с того дня не проходило ни одного мероприятия, где бы я не видел эту красивую и очень целеустремленную женщину. Мою загруженность она воспринимала как ролевую игру, поэтому с каждым разом штурмовала всё отчаяннее и отчаяннее.

И вот спустя три года этих странных воинственно-завоевательных отношений мы решили пожениться. Просто сидели за обедом в нашем любимом ресторане, планировали год, пытаясь встроить туда совместный отпуск. А обнаружив почти свободный август, Анжела произнесла: «Я согласна». Вот так всё и вышло. Просто, быстро и максимально по-деловому.

Лично меня такой подход не пугал. Табуна женщин за мной никогда не бегало, ибо поймать не могли. У меня просто не было возможности остановиться и начать кутить. Мне всё казалось, что сейчас меня обгонят, опередят, обманут! И я не останавливался: проект за проектом, победа за победой.

А с Анжелой всё как-то само собой получилось. Её отец, владелец сети автосервисов, был несказанно рад и счастлив устроить дочу в надёжные руки, но ещё больше была рада её мама.

Нет, в них я не обрёл семью, потому что не пытался заполнить зияющую дыру, но любимчиком явно стал.

– Анжел, то, что ты говоришь, больше похоже на детский сад. Назло маме отморожу уши, – в прозрачную дверь кабинета поскребся Раевский, спрашивая разрешения войти.

– Женщине простительны невинные истерики. Как дела, что нового? – моя невеста игриво пробежала пальчиком по впадинке между грудей, прогоняя холодную каплю апельсинового сока, упавшую с её сочных губ.

Хороша, чертовка… Эти отношения устраивали меня целиком и полностью. Анжела ни разу не проявила неуважения, была весьма тактична, спокойна и рассудительна. Правда, её нарочитая покладистость порой бросалась в глаза слишком явно, но вот физически она подходила мне отлично. И секс был шикарный, и ласки было столько, сколько требовалось. Чем-чем, а этим она меня не душила.

И стоит ли говорить ей о произошедшем, при учёте, что я достоверно знаю, что Алексия не может быть моей дочерью? Нет, определенно не стоит. Иначе через два часа Анжела уже будет перерезать провода в палате Марты.

– Ладно, мне пора.

– Ты до скольки будешь в офисе? Позвони потом.

– Анжела, – процедил я последнее предупреждение и отключил звонок.

Красавица, фотомодель, у неё контрактов на год вперёд. Но я всё время ждал, когда же эта сухая скорлупка спадёт с её сердца? Очевидно, никогда… Попытки контроля, созвоны по расписанию, аккуратно оформленные списки подарков к каждому празднику, и лишь дикие приступы ревности скрашивали наш союз долей пикантности.

– Говори, Рай, а то мне Петровичу позвонить нужно, – я скинул собранные документы в портфель, понимая, что желание задерживаться на работе растаяло окончательно. – А лучше сам в клинику заеду.

– Ну, поедем тогда вместе, – Рай как-то слишком внимательно смотрел на меня, будто видел впервые. Всматривался, изучал, потирая подбородок, а потом выдал полную чушь: – А ты уверен, что девочка не твоя? У вас, кажется, носы одинаковые. И глаза… Я впервые вижу две пары одинаково зеленых глаз.

– Ты ушибся темечком, что ли? – стукнул друга по плечу и вышел из кабинета. – Татьяна, я домой, если что, на связи.

– Горыныч, не сердись, – смеялся Раевский, догоняя меня у лифтов.

– Я тебе ещё раз говорю, что с Мартой у меня никогда и ничего не было.

– Я тут промониторил, откуда берутся дети, – Денис расхохотался, отмахиваясь от меня портфелем. – Но боюсь тебя разочаровать, новых способов пока не придумали.

– Смешно тебе?

– Да я всю ночь об этом думал. А ты это… Донором, случайно, не был?

– НЕТ! Рай, я в последний раз говорю, что это не мой ребёнок.

– А носы у вас всё равно одинаковые…

Глава 9

– Как девочка? – мы катились по плотному городскому трафику в сторону клиники. – Ты отправлял своих ребят, чтобы проверили?

– Да. Там всё относительно нормально. Условия приемлемые, – как только мы сели в машину, Денис погрузился в компьютер. Его телефон просто разрывался, а мне стало немного не по себе. Друг ещё вчера должен был вернуться к семье, а из-за меня пришлось сдвигать график.

– Я ж не про условия тебя спросил, Денис.

– Она плачет и почти ничего не ест. А ещё оказалось, у неё астма, – Раевский сказал и замер, косясь в мою сторону в выжидающей манере.

О! Знал я эту его особенность: вбросить информацию и затаиться ядоносной коброй, ожидая повода, чтобы испить крови.