Я делаю глоток кофе.

— Да.

Джесси заваривает себе чашку кофе, затем встречается со мной у окна, садясь на кресло рядом со мной. Он откидывается назад, кладет лодыжку на противоположное колено и ждет, когда я продолжу.

— Я влюблена в твоего брата.

— Ясный перец. Так почему ты не выглядишь разбитой и обезвоженной после всего того секса, который у вас двоих был прошлой ночью?

— У нас не было секса.

— Почему нет?

Я не могу не улыбнуться его очевидному замешательству.

— Не знаю. Я была бы готова к этому, но он не подавал сексуальных сигналов, поэтому я последовала его примеру.

Он откидывает голову назад.

— Этот гребаный парень.

— Возможно, он не может смириться с тем, что я ему сказала.

— Насчет аборта?

Теперь моя очередь поднимать челюсть с пола.

— Как ты узнал об этом?

Он поднимает брови.

— Бетани, — ворчу я.

— В ее защиту, мне пришлось догадаться, и у нее ужасное бесстрастное лицо.

— Да уж. Что верно, то верно. — Тогда до меня доходит, что я открыто говорю о том, из-за чего мне было стыдно и мучительно с тех пор, как мне исполнилось семнадцать лет. Может быть, это потому, что из нас четверых Джесси больше всего похож на меня. Если бы мы открыли наши шкафы и сравнили скелеты, думаю, у нас было бы равное количество сожалений.

— Но ты влюблена в него?

Долгий вздох срывается с моих губ.

— Очень сильно. Да.

Рок-звезда сияет своей мегаваттной улыбкой, которая очень напоминает мне улыбку его брата.

— Хорошо.

Звук шагов по деревянному полу заставляет нас обоих обернуться как раз вовремя, чтобы увидеть Бена, восхитительно свежего после сна, входящего в кухню. Мой пульс учащается, а в животе порхают бабочки. На нем спортивные штаны (обморок) и тонкая белая майка, которая выглядит на полразмера меньше, в основном вокруг его бицепсов, плеч и груди. Он замирает при виде нас с Джесси. Взгляд Бена останавливается на мне, и на его лице появляется ухмылка.

Я с трудом сглатываю.

— Доброе утро.

Его босые ноги снова двигаются, приближая его высокое тело ко мне. Мужчина обхватывает меня за шею, чтобы поднять мое лицо к своему, и запечатлевает на моих губах самый нежный, самый сладкий, самый медленный поцелуй.

— Доброе утро, Эш. — Большим пальцем рассеянно скользит по моей щеке. — Как спалось? — Его глаза сверкают в розовом свете раннего утра.

Я подношу его руку к своему лицу и улыбаюсь.

— Отлично, пока не проснулась одна.

Мой ответ, кажется, ему нравится. Он снова целует меня.

— У меня серьезные сомнения в том, что у тебя вообще есть член, братан.

Бен хихикает, отпускает меня и направляется к кофеварке.

— Я никогда и не ожидал, что ты поймешь ценность воздержания, Джес.

Джесси отхлебывает кофе.

— Чертовски верно. Мне кажется, это пустая трата времени.

Бен поворачивается, прислоняет свою идеально круглую задницу к шкафам и отхлебывает кофе. Его взгляд не отрывается от меня.

— Это то, что вы двое обсуждали за утренним кофе?

— Нет, — говорю я.

— Да, — одновременно говорит Джесси.

Я прячусь за своей кофейной кружкой.

— Я имею в виду, это не единственное, о чем мы говорили.

Бен смеется. Темный рокочущий звук омывает меня и… вау, прямо между моих ног. Я ерзаю на своем сиденье. Бен наклоняет голову, изучая меня, и ухмыляется. Знает ли он, как я возбудилась? Как будто прочитав мои мысли, он подходит ко мне, протягивает руку, чтобы вытащить меня из кресла, затем садится и нежно притягивает меня к себе на колени. Я слегка покачиваю задницей, заставляя его тихонько стонать, и теперь я одариваю его понимающей ухмылкой.

— И что? Она любит тебя. Ты, очевидно, любишь ее. Ты больше не пастор. — Джесси смотрит на нас так, будто мы какой-то эксперимент, который он использует для проверки теории. — Что за зацикленность на воздержании?

Я не знаю ответа на этот вопрос. Мне также не терпится услышать, что скажет Бен, поэтому выжидающе смотрю на него.

Он прочищает горло, и легкий румянец заливает его щеки.

— Не думаю, что это тот разговор, в который тебе нужно вмешиваться, Джес.

Его брат встает, направляется, чтобы наполнить свою чашку, и наливает вторую, я полагаю, для Бетани.

— Меня это устраивает. Я подожду, чтобы услышать это из вторых рук, после того, как Эш расскажет Бетани, а она мне. — Он поднимает свою кружку. — Ваше здоровье.

Джесси скрывается за углом, и его тяжелые шаги раздаются на лестнице.

Мы с Беном потягиваем кофе, его свободная рука скользит вверх и вниз по моей спине. Я хочу свернуться калачиком у него на коленях и остаться там навсегда. Он наклоняется надо мной, чтобы поставить свою кружку, затем берет мою кружку и ставит ее рядом со своей. Не имея ничего, чем занять руки, я складываю их на коленях.

— Ты удивляешься, почему я нажал на тормоза в твоей постели прошлой ночью.

— Я не жалуюсь, но это не… — Как мне это сказать? — То, к чему я привыкла.

— Я знаю. — Он кладет свою большую теплую ладонь мне на бедро. — И какие чувства оставили у тебя эти сексуальные контакты?

Я приподнимаю бровь.

— Пастор Лэнгли, вы меня лечите?

Он улыбается, но не смеется.

— Я больше не пастор. И да, отчасти.

Я выдыхаю и пытаюсь вспомнить, когда у меня в последний раз был секс.

— Удовлетворенность. Пустоту. — Я хмурюсь. — Вроде как… одиночество. Чувство использованности. Но также и контроль.

Он кивает.

— Эшли.

Я не осознавала, что мой взгляд упал на мои колени, пока он не произнес мое имя. Мои глаза встречаются с его глазами, которые полны принятия.

— Когда мы с тобой займемся любовью, я хочу, чтобы ты чувствовала себя обожаемой, наполненной и желанной. Я хочу, чтобы наш первый раз был новым и свежим, как ни один другой сексуальный опыт, который у тебя был раньше.

Его слова не должны меня заводить, и все же… Я прикусываю губу, чтобы не застонать.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала себя полностью неконтролируемой — твои эмоции, твой пульс, твое дыхание. Я безумно хочу тебя, но еще больше хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности в моих объятиях, была свободна отпустить и утешалась знанием того, что тебе не придется тайком убегать посреди ночи, нуждаться в собственной машине, убегать спать в другую кровать…

У меня перехватывает дыхание.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? — спрашивает он. — Когда мы займемся любовью, а мы займемся любовью, мы сделаем это как…

— Муж и жена. — Я прикрываю рот,