Сглотнув, я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться. Играет песня Хэлси — переработанная версия «Bells in Sante Fe». От этой музыки у меня внутри все гудит, она придает мне смелости, что позволяет мне отвлечься и начать двигаться.

Оранжевые и фиолетовые огни окутывают меня разноцветным теплом, когда я выскальзываю из бюстгальтера и позволяю сверкающему куску ткани упасть на сцену. Толпа сходит с ума. Под аплодисменты я опускаюсь на четвереньки, выгибаю спину, качаю головой, в то время как моя густая грива искусственных светлых волос разлетается вокруг меня, а дополнительные блестящие нити заставляют парик мерцать в свете стробоскопов.

В этом клубе для джентльменов выступают только топлес, поэтому мои черные кружевные стринги остается на месте. Закрыв глаза, я откидываю голову назад, опускаюсь на колени и обхватываю грудь руками. Снова крики, свист и одобрительные возгласы. Я плавно поднимаюсь на ноги и выхожу на переднюю часть сцены, танцуя и покачиваясь, запуская пальцы в синтетические волосы и оглядывая толпу.

Когда я вглядываюсь в море огней и неясных лиц…

Я замечаю мужчину.

Я замечаю много мужчин, но один выделяется.

Я не знаю, почему он привлек мое внимание, ведь он стоит в стороне и смотрит, как я танцую. Он скрестил руки на груди, прислонившись бедром к стене в нескольких футах от меня. Длинные ноги обтянуты темной джинсовой тканью, а темно-серая хенли словно приклеена к нему. Мышцы выпирают из-под тонкой ткани и подрагивают вместе с его заросшей щетиной челюстью. Мужчина излучает силу. Что-то пьянящее и почти… тревожное.

Я не могу разглядеть цвет его глаз из-за стробоскопов и облака дыма, но я чувствую, как они впиваются в меня, словно топор для абордажа.

Мое дыхание сбивается.

Наши взгляды встречаются, и я сжимаю грудь и провожу по ней кончиками пальцев, затем по ключицам и волосам, чувственно скользя вверх. Я прикусываю губу, глядя на него.

Он смотрит в ответ, не отрываясь. Не мигая.

Я не могу его прочитать.

Девушки вкратце рассказали мне о типах мужчин, которые смотрят, как мы танцуем, — они разделили их по типам. Ариэль перечислила их мне, пока мы сидели вместе за сценой и ждали своего выхода.

Крутые парни. Они считают себя слишком красивыми и респектабельными, чтобы платить нам. Самые горячие и меньше всего платят.

Мужчины в возрасте. Обычно они слишком уважают нас, чтобы пригласить на приватный танец, но дают хорошие чаевые, когда мы выходим на сцену.

Новички. Они никогда раньше не были в стриптиз-клубе. Новички обычно самые веселые и делают работу намного приятнее.

Типичные женатики. В большинстве случаев они больше разговаривают с нами, чем интересуются нашей грудью, потому что считают нас более привлекательными, чем их жены.

У нас также бывает множество холостяцких вечеринок, парней из студенческих братств и мальчишников, которые излучают нечто среднее между нервозностью и нетерпением.

Но этот парень…

Не поддается классификации.

Его взгляд пожирает меня, и я готова поклясться, что в нем кипит что-то еще, кроме вожделения.

Похоже на…

Гнев.

По всей видимости, крутой парень с затаенной обидой.

Я разворачиваюсь и двигаюсь к шесту, обхватывая его икрами и выполняя множественные вращения, волосы развеваются следом за движениями моего тела. Толпа хлопает, когда музыка стихает, я заканчиваю свой номер с мегаваттной улыбкой и машу в сторону мигающих огней.

На мгновение я снова оказываюсь на подиуме.

Эверли Кросс — следующая восходящая звезда.

Фотографы снуют вокруг меня, пытаясь сделать идеальный снимок. Модели смотрят на меня с завистью. Крупные представители индустрии с интересом наблюдают за тем, как я демонстрирую последние тенденции моды.

Мой муж улыбается мне с гордостью и обожанием.

Меня любят.

Я сдерживаю слезы, когда ухожу со сцены и принимаю новую жизнь, которую я строю для себя.

Я сделала это.

И я уверена, что у меня все получилось.

Адреналин захлестывает меня, заставляя улыбаться, когда Куини приветствует меня за сценой в крошечной задней комнате. Запыхавшись, я бегу к ней, возвращая бюстгальтер на место.

— Черт возьми!

— Действительно, черт возьми. — Она упирается плечом в стену и ухмыляется. — Я впечатлена. Редко кто из новых танцоров исполняет свою программу так безупречно в свой первый вечер.

Мне всегда нравилось танцевать. Обычно это происходило перед зеркалом в полный рост, пока из моего плейлиста лилась музыка Coldplay, а мой тарантул молча осуждал меня из своего террариума, но это всегда было частью меня. С каждым днем я становлюсь все больше похожей на свою мать.

Ариэль делает жест «дай пять», а Латте, еще одна танцовщица, поднимает ладони, изображая «джазовые руки». Я уже чувствую родство. Новая семья.

— Это было страшно, — выдыхаю я, чувствуя себя ошеломленной и возбужденной. — Но в каком-то смысле освобождающе. Я снова почувствовала себя… человеком.

— Ты выглядела такой уверенной в себе. — Ариэль затягивает хвост, готовясь к собственному выступлению. — Абсолютная профи. Ты скоро затмишь всех нас.

Я сглатываю и киваю в знак благодарности.

— Удачи. У тебя все получится.

— Да, я справлюсь. — Диджей объявляет ее, и она убегает, проносясь мимо меня.

Куини берет меня за руку и ведет обратно в гримерку.

— Давай-ка переоденемся. Сегодня у тебя запланирован только один танец. Когда ты сможешь повторить?

— Я свободна всю неделю.

— Потрясающе. Я поработаю над твоим расписанием. Сможешь прийти завтра?

— Конечно.

Следующие двадцать минут я трачу на переодевание в спортивные шорты и майку, стираю макияж с лица и прислушиваясь к реву толпы, доносящемуся из коридора.

Куини подходит, когда я достаю из шкафчика свою сумочку.

— Тебя подвезти домой, ангелочек?

— Нет, я в порядке. Я прогуляюсь. — Я крепко обнимаю ее, прежде чем повернуться. — Увидимся завтра.

— До встречи.

Октябрьский ночной воздух теплый и насыщенный, когда я выхожу через боковую дверь. Мои туфли стучат по металлическим ступенькам в такт моему пульсу. Я все еще ощущаю подъем, уверенность в себе. Это предвестник новых начинаний.

Когда я поворачиваю за угол, мой взгляд утыкается в мужчину, он стоит, прислонившись к обветренному кирпичу, и курит сигарету.

Я замираю.

Наши глаза встречаются в свете уличного фонаря.

Замедляя шаг, я сжимаю ремешок сумочки и оглядываю все еще оживленную улицу, по которой проносятся машины и люди собираются небольшими группами.

Мое внимание снова возвращается к мужчине.

Тот самый мужчина, которого я заметила в клубе.

Он опускает